И малые звезды могут светить ярко

Влетели в какое-то арабское поселение. Я мокрый, запыхался. Мне вынесли что-то вроде кислого молока. У арабов так полагается, путнику жажду утолить. Выпил- отлегло. Переводчик догнал говорит:»зачем вы поехали за арабами? Здесь кочуют разбойничьи племена могли вас ограбить! «Благодарю, это ваш чертов конь меня сюда занес.». Взял он моего коня поехали обратно едва догнали ковалькаду. Смеялись с меня, а мне не до смеха. Как тебе сказать. Молоко оно того… и в желудке, то есть можешь- себе представить. Сзади дамы, впереди святые места, и его величество, а тут- скажите пожалуйста, – как же быть? Ну монастырек по дороге, тоже конечно, святой, ограда. но и мне надо же куда-нибудь деваться? Пускай смеются, извините, пожалуйста.

От Иерусалима помню, что там есть мечеть Омара и двор Иерусалимского храма, весь загаженный восточными паломниками.

А восточная баня? Думал живым не выйду. – Мраморный бассейн, в воздухе фимиам какой-то: Огромный арап схватил меня моментально раздел и бросил на циновки. Что дальше было! То есть, как тебе сказать. Я думал, что живым не выйду. Арап рычит, глаза навыкате, вспрыгнет на спину, перевернет, кулаком ударит под бок, в живот, вертит руки, ноги. спину. Я уже взмолился отпусти ты меня ради бога, ну тебя к лешему, а он еще хуже. Потом опустил меня в горячую и холодную ванну и освободил. Подает чашку кофе. Что ты думаешь- как помолодел после бани.

Как освещали храм на Елеонской горе помню смутно, так как все, включая архимандрита перепились донельзя.

РЕПИН

РЕПИН-это гений в живописи. Когда он бывал в обществе, парадной обстановке у него являлась приподнятость, даже некоторая рисовка. Слова произносились с особой значимостью, голосу придавал особый оттенок, густоту, но это шло ему, как великому маэстро, Он был даже красив в этой позе, оправдывая старинную пословицу гласившую, что Юпитеру подходит то, смертному не годится..

Когда же он оставался без окружения, то становился простым, задумчивыми и часто неудовлетворенным, тоскующим, как будто. его давила какая-то тяжесть, которую он, сильный не мог ее, сбросить, не мог от нее разгрузиться.

В своем имении В «Пенатах «в Финляндии его часто навещали соратники. и он и его жена были вегетарианцами, поэтому на столе стояли суп из сена, картошка в разных видах, котлеты из риса, овощи, фрукты. Стол был очень оригинальной конструкции. Средняя часть, на которой размещались блюда была вращающаяся и часто бывало так, что только кто то занесет разливательную ложку, а блюдо с супом оказывалось на другом конце, так как каждый из присутствующих крутил его в свою сторону. Для людей привыкших к сытным блюдам питательности было мало и в шутку часто говорили, что возвращающиеся от Репина гости на пограничной стороне в буфете съедали все.

Удивительно откуда у Репина брались силы для колоссальной работы при таком скудном питании. Когда он приезжал в Москву или Петербург, то питался буквально одним салатом или капустой запивая еду чаем.

Однажды при отъезде с Волковым произошло замешательство, у него затерялась шапка.

Все во главе с Репиным искали пропажу и к ужасу Волкова нашли ее на ноге сербского генерала

В потьмах он вступил в нее и таскал по всему полу. Всю дорогу до станции Волков нещадно ругал этого генерала.

Умер Репин в 1928 году тихо, незаметно в чужой стране вне круга товарищей- передвижников и своих поклонников, в тяжелых материальных условиях и одиночестве

КУИНДЖИ

Куинджи. Не у всех хватало сил и культуры, чтобы поступить так, как Архип Иванович

Когда слава его поднялась до зенита, особенно после картины «ночь на Днепре», выставочный зал не вмещал публики, образовалась очередь, а экипажи посетителей тянулись по всей Морской улице. Даже художники терялись, не понимая, как у него была написана луна и блеск на воде. На выставках люди заглядывали за полотно не верили, что так можно изобразить лунный свет, когда ему все аплодировали, как большому артисту, он вышел на сцену раскланялся и скрылся за кулисами, чтоб никогда больше не выступать Куинджи как художника не стало, он перестал выставлять свои работы. – У меня спрашивают, говорил Куинджи, – почему это я бросил выставляться? Художнику надо выступать на выставках, пока у него, как у певца, голос есть. А как только голос спадет, не показываться, чтоб не осмеяли. Ну и стал Архип Иванович, всем известный, ну, это хорошо, а потом увидел, что больше так не сумею сделать. Ну и скажут: «был Куинджи и не стало Куинджи!». Так вот я же хочу так, а чтобы навсегда остался один Куинджи.

МАКОВСКИЙ