И Маркс молчал у Дарвина в саду

Жениться

Дети (по воле Божьей).

Постоянная спутница и подруга в старости, которая будет о тебе заботиться.

В любом случае лучше, чем собака.

Собственный дом и человек, который будет вести хозяйство.

Очарование музыки и женских разговоров.

Такие штуки полезны для здоровья – но какая трата времени!

Господи, невыносимо представление, что ты всю свою жизнь будешь пахать, как бесполая рабочая пчела, и ничего у тебя больше не будет. Нет, нет. Так не годится. Представь, целыми днями один в прокуренном, грязном лондонском доме. Сравни: милая, мягкая женщина на диване у камина, с книгами, музыкой.

Жениться, жениться, жениться q. e. d.

Не жениться

Свобода пойти, куда хочется.

Разговоры с умными мужчинами в клубах.

Не будет необходимости навещать родственников и подчиняться во всякой мелочи.

Расходы на детей, заботы о них. Может быть, ссоры.

Пустая трата времени.

Не будет чтения по вечерам.

Станешь жирным и ленивым.

Страх и ответственность.

Меньше денег для книг и т. п.

Если много детей, необходимость в денежной работе (а при этом слишком много работать очень вредно для здоровья).

Может быть, жена не будет любить Лондон, тогда приговор – изгнание.

Но выше голову, малыш! На свете много счастливых рабов.

Беккет жевал сэндвич – сухой ростбиф и черствый хлеб. Из внутреннего кармана редингота вытащил блокнот и не стал застегивать верхние пуговицы, так как на него давила духота, где смешались холодный табачный дым в зале и свежий из соседнего помещения. Он вдруг решительно отверг идею со списком, засунул блокнот в карман, вскочил, стоя допил пинту, подошел к стойке, взял маленький колокольчик и зазвонил, поскольку хозяин был с приятелями. Расплатившись, он положил солидные чаевые и бросился к выходу.

Посмотрев на недоеденный сэндвич, хозяин тряхнул рыжими кудрями и решил больше не приглашать беспокойного гостя на криббидж, хотя компания смятенному джентльмену не помешала бы. Немолодой трактирщик накопил немало опыта общения с мужчинами в подобном настроении. Как выяснялось после нескольких пинт, по большей части оно было связано с женами или женщинами, женами еще не ставшими.

Альба обрадовалась, что стояние на привязи перед пабом кончилось, и довольно фыркнула. Беккет вдохнул свежего воздуха и подумал о Саре, которая ждала его с горячим чаем; в голове тут же прояснилось. На него навалилась икота, и он пожалел о втором пиве. Поразмыслив, не пройтись ли пешком, доктор все-таки решил поехать верхом и затянул подпругу. Во время верховой езды он уже нередко перетряхивал обрывки мыслей до тех пор, пока они не складывались в общую картину. Беккет поставил левую ногу в стремя и не без труда перебросил правую ногу через круп. Держаться в седле ему пришлось крепче, чем обычно. А Сара умеет ездить верхом? Почему он с ней не выезжал? И он никогда не спрашивал ее об этом, странно.

Чтобы справиться с опьянением, Беккет фокусировался на ангелах кованых ворот и отдельных камнях кладбищенской стены, вдоль которой медленно ехал. Ему казалось, лошадь раскачивается, как верблюд, и он вспомнил Маркса. Бунтарь теперь, вероятно, кашляет в Алжире. Рискнет ли измученный судьбой проехаться верхом по пустыне? Несмотря на неприятный разговор в экипаже, Беккет испытывал сострадание. Ведь теперь ко всем неурядицам его жизни добавилась еще и смерть жены, а доктор не хотел сомневаться в том, что Маркс сильно переживает. Хотя ему было нелегко простить этому сердцееду историю с Ленхен. В общем, он так и не сумел разобраться в отношении Маркса к женщинам.