«...И места, в которых мы бывали»

Стало ясно, что в пекарню она не заходила. Начали искать вокруг пекарни и нашли ее нижнюю половину, заваленную ветками и всяким мусором, в ближайших кустах.

Все стало ясно. Тогда со всего поселка собрали охотников со зверовыми собаками и стали искать преступника. Не больше, чем через полчаса его нашли неподалеку от места преступления и тут же расстреляли, причем шкура была похожа на дуршлаг. Позже выяснилось, что этот людоед пришлый и больной. За месяц до того над прииском стоял дым — горела тайга на востоке края и в Якутии. Спасаясь от пожара, двинулись на запад многие звери, и этот в их числе. Пока брел, истощал и почти облез. Убил женщину и сам недолго прожил.

На Вангаше и окрестных приисках запретили женщинам ходить поодиночке и, тем более, посещать тайгу для сбора ягод и грибов. Мужчин обязали носить с собой оружие, а если у кого нет, ходить вместе с вооруженными. Но больше ЧП подобного рода в том году не было.

Почти забавная история произошла тогда же с нашими коллегами из соседней партии. Они приехали к нам на прииск в баню. Помылись, снарядились необходимым для «после бани» и поехали на свое любимое место отдыха.

Там поставили палатки и заснули, оставив на жердевом столе какое-то варево. Ночью один из них проснулся и хотел вылезти наружу по нужде. Поднял полу палатки, а за столом кто-то мисками гремит. Пригляделся — медведь. Он вытащил из-под своего спального мешка малокалиберку, или, как говорят в Сибири, «тозовку», дослал в ствол патрон с надрезанной пулей и выпалил в нахала. А про нужду забыл.

Утром с похмелья он рассказал эту историю своим друзьям по палаткам, но никто ему не поверил. Только долго советовали пощупать, насколько промок мешок. Тут кто-то все же вылез из палатки, смотрит — а под столом лежит медведь.

Лежит и моргает глазами. Наш боец влепил ему спьяну точно в позвоночник. Тогда стали обсуждать, что было бы, если бы рана была полегче. Сошлись на том, что в таком случае медведю надолго хватило бы съестных припасов.

А теперь «мой» случай. Дело было поздней осенью на реке Большой Пит. Мы что-то затянули со сдачей лошадей в колхоз. Кажется, просто хотели откормить малость, чтобы не придирались. Поэтому оставили их на время на правом берегу реки в долине ручья, где было много полян со свежей еще травой. С полян они никуда не уходили, да и уходить было некуда: кругом скалистые горы. Но как-то надзиравшие за ними «каюры», а проще говоря, конюхи, вернулись из той долинки и сообщили, что, судя по следам, лошадками здорово заинтересовался живущий там медведь. И, похоже, тоже ждет, когда они подкормятся. Уж очень тщательно пасет их. Чем кончается такой «выпас», нам объяснять не надо было, и мы решили устроить облаву.

Утром все, у кого были какие-то стволы, сели в моторку, захватив с собой собак, и переехали на правый берег. Решил идти и я со своим наганом. Бил он у меня просто здорово — даже рябчикам головки отшибал. По тушке стрелять проку мало — остается только пучок окровавленных перьев. Вот я и приспособился. На ручье бросили жребий, кому где идти: кому по дороге вдоль ручья, кому по склону. Я из-за несерьезности оружия участия в жеребьевке не принимал и заявил, что пойду с Левой Мацкевичем, у которого был отличный немецкий трофейный карабин, а кроме того, еще лучший пес Уран. А вот выбор мой поначалу оказался невыигрышным: Леве выпала верхняя бровка склона, а Уран был пущен на поиски зверя вместе с другими собаками. Самый удачный номер достался Борису Скороделову — ручей и дорога. Там чаще всего видели следы зверя и его самого. Там и лошади паслись. Договорились стрелять только по видимому медведю и только наверняка. Все заняли свои места, и Лева, как главный охотник, убивший за этот сезон уже четырех медведей, подал свистом сигнал к началу облавы.

Мы с ним шли, тихонько переговариваясь и внимательно вглядываясь в чащу леса. Вдруг внизу, у небольшой, хорошо видимой нам сверху полянки, бахнул ружейный выстрел. Как потом выяснилось, Борис чуть не наступил на залегшего под елкой медведя. Тот рванул удирать от Бориса, который в азарте пальнул в зверя через куст, не прицелившись, как следовало, и попал ему в подошву задней лапы.

Остальное мы уже хорошо видели. На выстрел тут же примчались собаки. Зверь выскочил на поляну, собаки облепили его и начали рвать. Медведь стряхнул их и стал махать лапами. Одной, судя по визгу, крепко попало. И тут в дело вступил Уран. Он подбежал к медведю сзади и схватил его зубами за окорок («взял за штаны»). Но тот тоже был не промах и, изловчившись, лапой выгреб Урана из-за спины и навалился на него всей тушей. Лева прошептал:

— Все, пропал Уран…

Он дослал патрон, встал на колено и прицелился. До медведя было метров триста. Грохнул выстрел. Медведь свалился на бок. Уран, как ни в чем не бывало, выскочил из-под медведя и еще раз вцепился в него. То же сделали и остальные целые собаки. Лева проговорил:

— Ну, слава Богу, цел. Пошли туда.