И муж в придачу...

Чейз проснулся от запаха кофе. Открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света, струившегося в окна. Он был один. Дымящаяся чашка кофе стояла на ночном столике, как напоминание о том, что пора вставать и встречать новый день.

Но как раз именно этого ему и не хотелось. Новый день грозил возвращением к прежним проблемам, они ведь так и не успели поговорить. И хотя прошедшая ночь вселяла надежду, что все осталось позади и что им удалось без всяких объяснений сказать друг другу самое важное, легкий страх оставался: а что, если, утолив страсть, они поймут, что стена непонимания все еще не разрушена. Неужели опять придется что-то доказывать? Пусть лучше Тесса вернется в постель и они вновь займутся любовью. Боже, какая потрясающе страстная женщина! Почти полночи они провели без сна, а тело просило продолжения, столь увлекательно разнообразными и искренними были ее ласки: то нежные, дразнящие и исполненные томлением, то страстные, будто вливающие в кровь расплавленное искрящееся золото… Чейз приподнялся на локте и увидел разбросанные в беспорядке по полу вещи. Будто вихрь вчера пронесся… Сумка Тессы была открыта и из нее выглядывало кружевное и потрясающе сексуальное белье. Ах, Тесса, маленькая колдунья! Она специально его одурманила и довела до безумия: вначале нарядами, затем кокетством, а потом и собственным телом. Все до мелочей продумала, коварная, наверняка решила, что бурная ночь смягчит его, сделает покладистее. Так оно и вышло. Впрочем, какая разница! Лишь бы еще раз испытать подобное счастье, подумал Чейз, поднося к губам чашку с горячим кофе. В ту же секунду он понял, что Тесса стоит на пороге, прислонившись к притолоке, и рассматривает его.

– Привет, – сказала она со смехом, ведь стоило Чейзу увидеть ее, как в нем проснулось желание, о чем убедительно свидетельствовала мгновенная реакция его тела. – Значит, мы уже проснулись, – двусмысленно добавила она, устремив взгляд чуть ниже, на его бедра.

– Сама виновата! – отозвался Чейз, закрываясь простыней. – Зачем носишь такое возбуждающее белье? На Тессе был темно-бордовый кружевной лифчик и узкая кружевная полоска ткани внизу. – По-моему, ты говорила, что не можешь натянуть их на бедра.

– С той поры я немного похудела. Все-таки мужчины – очень сообразительный народ! Но, извини, я хочу поговорить с тобой серьезно.

– Да? – испугался Чейз, с трудом переводя взгляд с будто выставленного напоказ роскошного тела Тессы на ее лицо.

– Ну наконец-то ты соизволил взглянуть на меня, – с улыбкой проговорила она. – А чтобы ты не отвлекался, я лучше надену халат. Нам надо серьезно поговорить.

У Чейза заныло сердце. Начинается! А он вместо того, чтобы готовиться к решающему сражению, расслабился – и теперь хоть сразу сдавайся. Он уселся поглубже на кровать, скрестив ноги и поставив на колено чашку с кофе.

– Ты специально так вырядилась, чтобы привлечь мое внимание? Ты ведь прекрасно помнишь, что ты была именно в этом белье, когда я впервые целовал тебя тогда в магазине. А теперь после артподготовки атакуешь? Что и говорить – стратег!

– Так получилось. Нечаянно, – покраснела Тесса. – Откуда я могла знать, что еще тебе нравлюсь? Ты ведь несколько недель избегал меня, словно чумную, а вчера вдруг…

– Я тебя избегал? – перебил он ее и выпрямился, едва не опрокинув чашку. – Разве это не ты настаивала, чтобы мы не виделись?

– Чейз, я не имела в виду, что ты должен уйти так надолго.

Она многозначительно поглядела на него, нервно поигрывая поясом халата.

– Ты просто-напросто дурачила меня, – пробурчал он, глотнув для подкрепления кофе.

– Я неоднократно пыталась поговорить с тобой, но ты все твердил о своем, а меня слушать не хотел. Уходил и, поскольку ты у нас строитель, воздвигал стену между нами все выше и выше. Что, по-твоему, я должна была делать?

– Может быть, попытаться сломать стену. – Чейз поставил чашку с кофе на столик. – И проявить чуть больше настойчивости. И не отгонять меня постоянно.

Она уперлась коленом в кровать, потом села, сложив руки на коленях.

– Я никогда не отрицала твоего права на посещения Кристофера.

– Правильно, – согласился он и, нахмурившись, отвел глаза, – ты отрицала мое право на встречи с тобой. – Он простонал, и она прочла в его глазах многомесячную обиду. – Я чувствовал себя неприкасаемым. После рождения Кристофера, Тесса, я видел, что всем твоим близким открыта дверь в твою жизнь, а мне нет. Знаешь, как это обидно? – Он ударил кулаком по кровати. – Ты что, не могла вытерпеть и минуты рядом со мной?