Читаем И на дерзкий побег полностью

Училище представляло собой пятиэтажное оранжевое здание квадратом, на пересечении двух улиц. Водитель, подъехав к воротам, коротко просигналил. Открылись чугунные створки, въехали на территорию.

Миновав широкий пустой плац со спортивной площадкой рядом, окруженной высокими тополями, автомобиль остановился у центрального подъезда. Жарков вышел первым, Лосев за ним. Вошли в высокий вестибюль. Там на невысокой платформе стояла красного бархата знамя с золотыми кистями, по бокам застыли два суворовца в фуражках. У ног — карабины с примкнутыми штыками. Поприветствовав знамя и расчёт, офицеры поднялись широким лестничным маршем на второй этаж, прошли в кабинет начальника. Тот был в звании генерал-майора, сухощавый и подтянутый.

Атташе представился, начальник тоже, отпустив адъютанта, предложил гостю сесть.

— Не буду злоупотреблять вашим терпением, Николай Иванович, — чуть улыбнулся и поднял трубку внутреннего телефона. — Дежурный, воспитанника Лосева ко мне!

В кабинете возникла напряженная тишина, потом в приёмной послышались шаги.

Хлопнула одна дверь, открылась вторая, на пороге возник в парадной форме мальчик. Худенький, русоволосый, с серыми глазами. Печатая шаг, сделал несколько шагов вперёд, бросил руки по швам.

— Товарищ генерал-майор! Воспитанник Лосев по вашему приказанию прибыл!

Не чувствуя под собою ног полковник встал и направился к нему. Остановился рядом.

— Здравствуй, Коля. Я твой отец.

В глазах ребенка поочередно отразились недоверие и удивление, а потом плеснула радость. Бросившись вперёд, обхватил руками.

— Папка-папка! Наконец я тебя дождался!

<p>Эпилог</p>

Судьбы героев повести сложились неоднозначно.

Николай Лосев продолжил службу в должности военного атташе Китая. Когда вышел в отставку, вместе с женой остался в Москве. Павел Шаманов тоже вернулся на родину, женился и жил в Ростове, где работал таксистом, а затем начальником АТП.

Следы Алексея Громова затерялись, о нём никто ничего не знал, а Василий Узала, как его отец и дед, водил экспедиции геологов по Уссурийской тайге.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза