«И на Тихом океане…». К 100-летию завершения Гражданской войны в России

К весне 1920 г. геополитическая игра в «Дальневосточную республику» была в разгаре. 6 апреля 1920 г. на съезде в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) провозгласили Дальневосточную республику (ДВР) – формально независимое от Москвы многопартийное «демократическое государство» без какого-либо социализма в экономике.

Съезд принял конституцию, по которой верховная государственная власть принадлежала народу Дальнего Востока. В состав республики вошли Забайкалье, Приамурье, Приморье, Камчатка, север Сахалина. К ДВР также перешли права Российской империи в полосе отчуждения КВЖД – зоне, в 1896 г. переданной китайским правительством обществу КВЖД по контракту. Временное правительство возглавил коммунист Александр Краснощёков. На местах работали органы власти меньшевиков и эсеров. Несмотря на заявленные претензии на обширные территории Дальнего Востока, изначально власть республики распространялась только на Прибайкалье.

22 апреля в Алекандровске-Сахалинском высадился двухтысячный японский десант и оккупировал весь Северный Сахалин. Япония оправдывала свои действия необходимостью защитить живущих на Сахалине японцев от повторения событий, произошедших в Николаевске-на-Амуре.

14 мая 1920 г. РСФСР признала ДВР как независимое и суверенное государство и приступило к оказанию ей финансовой, военной и продовольственной помощи. В свою очередь, республика установила межгосударственные отношения с Японской империей.

Под неусыпным контролем Москвы в ДВР шла игра в демократию, а именно, регулярно проводились выборы в различные органы государственной власти и устраивались парламентские дискуссии, что отвлекало противников коммунистов от вооружённой борьбы. ДВР могла сколько угодно считаться независимым государством, но именно за большевиками уже стояла большая Советская Россия, поддерживавшая их людьми, деньгами и вооружённой силой. Большинство населения, как и в 1917 г., привлекали простые и понятные лозунги ленинской партии.

Многие дальневосточные избиратели хотя и не испытывали симпатий к коммунистическим идеям, но, пережив череду переворотов, готовы были голосовать за большевиков, понимая, что любая устойчивая власть лучше хаоса гражданской войны. А к 1920 г. только большевики ассоциировались с такой властью. К тому же все белогвардейские и антибольшевистские силы на Дальнем Востоке открыто сотрудничали с иностранными интервентами. Поэтому красные воспринимались многими как единственная сила, способная восстановить целостность страны.

Среди рядовых большевиков далеко не все понимали и принимали идею «буфера». Многие подпольщики и таёжные партизаны были далеки от тонких геополитических раскладов, намереваясь воевать с японцами и добивать белых. Других раздражали игры в демократию, необходимость делить завоёванную власть с недавними противниками.

В Москву шли доклады с мест: «К буферу красноармейцы относятся крайне враждебно. Говорят, что будут бороться за Советскую власть до последней капли крови, несмотря на голод и лишения, но буфера не хотим, и если положение на фронте потребует нашего отступления, то мы истребим всех стоящих у власти в буфере, не считаясь и с коммунистами…»

Ленин отвечал гневными телеграммами: «Надо бешено изругать противников буферного государства, погрозить им партийным судом…» «Буферная» ДВР с её свободой торговли должна была привлечь американский бизнес в противовес японцам и тем самым прорвать экономическую блокаду Советской России. Руководитель разведки ДВР Михаил Трилиссер в декабре 1920 года так прямо и объяснял местным коммунистам: «Мы должны стремиться к созданию здесь таких внешних условий, которые могли бы помочь иностранцам, стесняющимся непосредственно завязать торговые отношения с советской Россией. В этом есть смысл буфера».

ДВР действительно смогла начать многочисленные переговоры с американскими бизнесменами, которых привлекали добыча леса, угля, нефти и золота на тихоокеанском побережье бывшей Российской империи. Вскоре появились предприниматели и из других стран. Так, канадцев интересовал крупнейший в Сибири источник соды на Доронинском озере под Читой, а германский консул в Маньчжурии инициировал переговоры с ДВР по поводу участия немецких фирм в поиске вольфрамовых, молибденовых и ванадиевых месторождений на территории Дальнего Востока. Первым же оказался американский предприниматель Джон Винт, по договору с властями ДВР начавший добычу золота на притоках Амура.

Нефтяные корпорации также не остались в стороне, и уже летом 1920 г. американская «Sinclair Oil Corporation» договаривается с ДВР о добыче «чёрного золота» на Северном Сахалине. Но когда американские нефтяники высадились на острове, их арестовали японцы. При этом Токио официально заявил, что большевики таким образом пытаются стравить Японию и США.

И всё же Дальневосточной республике удалось пробить дипломатическую и экономическую блокаду. Японии пришлось начать официальные переговоры с ДВР, представители республики появились в Китае, а затем и в США. В Читу, которая тогда считалась столицей ДВР, прибыл американский дипломат Колдуэлл.