Читаем И нас качают те же волны полностью

И нас качают те же волны

Куда подевался Серега? Почему в ту последнюю ночь его пребывания в Артюховске здесь была машина Чумаченко? Не привиделась же она ему? А может, и не Чумаченко, мало их, красных? А может, она и не красная была! И он теперь точно помнил, что, когда он ночью сунулся к Бельцову, калитка была заперта, а на другой день он, как обычно, спокойно ее открыл. Вспомнил, как ему почудился какой-то шум во дворе… Почему кольцо, которое, как он знал, Серега хранил в шкатулке с нитками, валялось во дворе, у калитки, хоть и в пакетике? Выводы, которые напрашивались, были уж слишком невероятными. Вадька убил Серегу? Но зачем? Тем более – Антон? Или Сергей что-то скрывал от него? И как можно было убить Серегу, здорового, крепкого мужика, без шума? Или они его как-то выманили и увезли куда-то? Но зачем, зачем? Столько лет жили на одной улице, не дружили, но и не враждовали… Мало ли что у кого было в юности, никто же никого не убивает! Бред какой-то!

Он собрался было к Наталье, но раздумал: что он ей скажет? Видел их машину? Но их ли? Он прожил свою жизнь с непреходящим чувством вины перед ней, а теперь еще и эту вину на себя взвалить? Как бы то ни было, что случилось с Серегой, то случилось, уже ничего не поправишь. Лучше он будет жить теперь и с чувством вины перед пропавшим другом, чем, не дай бог, возведет напраслину на близких людей Наташи. И тем опять осложнит ей жизнь. На том и порешил, и стал жить дальше, с отравленной душой. Но письмо бывшей жене написал. А кольцо в пакетике, подумав крепко, спрятал под львиную лапу, у них с детства там был тайничок. Кто его знает…

– «Бойся равнодушных…», – опять влезла Людмила Ивановна, и сама себе удивилась: цитировать литературных классиков было прерогативой Зайки, но ее сейчас здесь не было.

– Что? – повернулся к ней следователь Бурлаков.

– Это я так… вспомнила. Это слова чешского писателя Юлиуса Фучика. Не бойся врагов – в худшем случае, они могут убить тебя, не бойся друзей – в худшем случае, они могут предать тебя. Бойся равнодушных… А в нашем случае – и предательство, и равнодушие друзей.

– Я тоже спасал сына своей подруги. И ее покой! По своему разумению…

– А что ж вас сейчас прорвало? – с издевкой спросил Романцов. – Совесть от летаргии очнулась? Или жареным запахло?

– Я же к вам приходил, расспрашивал! – с упреком сказал Салимгареев.

Чернов молчал, сидел сгорбившись, низко опустив седую голову.

Эпилог

Новый год решили встречать у Зои: у нее было больше спальных мест, а всю новогоднюю ночь не спавши дамы уже не выдерживали, укладывались по постелям часа в три.

– Ну что ж, – встала Зоя Васильевна. На правах хозяйки, она решила взять бразды правления в свои руки и произнести первый тост – вослед уходящему году. – Полгода назад мы с вами озвучили наши мечты и выпили за их осуществление. Люся хотела побывать в Черногории, Милочка – жить всем нам вместе, я – каких-то перемен в жизни. Жизнь внесла некоторые коррективы, но на то она и жизнь, а в целом все сбылось, так ведь?

– Так!!! – дружно поддержали подруги.

– Я ничего не загадывала! – напомнила Катя.

– Но разве ты не таила в душе надежду укрепить свой пошатнувшийся авторитет? – тонко улыбнулась Мила.

Подруги уже были в курсе душевной драмы, которую почти год в одиночестве переживала Катерина Ивановна.

– А теперь на Заречной равных тебе нет! – поддержала Люся.

– Да как же!.. – тяжко вздохнула Катя. – Такую историю пролопушить! Даже и не догадываться! И Танька, зараза, царство ей небесное, убралась, словечком не обмолвившись. Встретимся ТАМ – уж я ей скажу пару ласковых!

– Нет, Катя, ты молодец! Если бы не ты!..

– Да ну, если бы не вы!..

Зоя Васильевна поняла, что необходимо перекрывать этот поток славословия.

– «Кукушка хвалит петуха, за то, что хвалит он кукушку», – извиняющимся тоном процитировала она.

– Зайка, ну что ты портишь душевный настрой! – обиделась Мила.

– В кои-то веки есть основание друг друга похвалить! – поддержала Люся.

– И, главное, вполне заслуженно! – присоединилась Катя.

– Ладно, давайте уже проводим старый год! Он оказался таким насыщенным!

Выпили.

– Девочки, а я стихи сочинила…

– Про что?

Катя и Люся, переглянувшись, скуксились.