И нас качают те же волны

– Да странно все. Он уже уезжать собирался, билет купил. Обычно перед отъездом он на лавочку выходил, с мужиками попрощаться, ставил им пиво, пару чалок воблы выносил – посол у него хороший был – опять же, Колькина школа. А тут – не видно его и не видно. Спохватились не сразу – люди на дачах, в отпусках.

– Мы с дедом к дочери в Астрахань уезжали на две недели. Ключи от дома он обычно Николаю оставлял, а тут не принес. У Кольки как раз в те дни – свое, неразволочное – очередной раздрай с женой: она у него, чуть что, вещи собирает – и к матери, а когда дочь замуж вышла, то – к дочери. То-то зятьку счастье привалило! Да только неизвестно еще – к матери ли или к дочери?..

– Кхе-кхе, – покашлял дед.

– Пойди, попей водички, – посоветовала жена.

– Да это я так… слюной захлебнулся.

– Чем другим не захлебнись, – озаботилась Зинаида Григорьевна.

– А сама-то?.. Поешь, как соловей.

Бабка хотела что-то ответить, но промолчала, видимо, уловив в словах мужа некий резон.

– Сварливая бабенка, – согласился, однако, дед. – С такой жить – долгим век покажется! Тут им обоим «свезло».

– Да и Колька – тоже стерва хорошая! – не согласилась с такой однозначной трактовкой супруга. – Чуть что – кулаками махать. Кто там у них прав, кто не прав, чужая семья – потемки. И в этот раз, бабы рассказывали, – крик, гвалт, потом Галька с сумками пошкандыбала, на всю улицу орет. Артистка та еще, но, кто видел ее тогда, говорят, с ярким фингальским огнем под глазом шла. И в те же дни Татьяну, мать Кольки, парализовало: достали деточки. Долго не лежала, слава Богу, меньше, чем через месяц умерла.

– Бедная!

– Да нет, можно сказать, что еще и повезло. Другие годами лежат, сами намучаются и всех вокруг себя намучают.

– А кто же за ней ухаживал?

– Дочь Николая забегала иногда, да у нее дети маленькие, а в основном, Наташка Шурманова. Она подруга Кольки и Сереги, росли вместе, дружили всю жизнь. У них даже отчества одинаковые с Колькой – Павловичи они. Отцы тоже дружили, на подругах женились.

«Не разбери-поймешь», – подумали подруги.

Дед пошевелился, вроде бы тоже хотел что-то вставить.

– Язык долог – век короток, – снова ни к селу, ни к городу брякнула баба Зина, упреждая.

Подруги переглянулись: однако нелогично.

Супруги враз закручинились, вспоминая.

– Ну, дела! – вздохнула Людмила Ивановна, подталкивая.

Помолчав, Зинаида Григорьевна продолжила.

Николай не вдруг спохватился, что Серега не пришел попрощаться и ключи не принес. Пошел к нему (у них калитка в заборе между дворами) – на двери дома замок, ставни закрыты на прогоны изнутри. Походил вокруг дома – везде порядок. Подумал, может, друг, слыша разборки в соседнем дворе, не захотел глаза мозолить, уехал по-тихому? Поспрашивал у мужиков – никто его не видел, ни с кем не прощался. Ну, подумал, письмо напишет или позвонит. Да так с тех пор и не слыхать о нем ничего. Телефон не отвечает, адреса, где он, уйдя от жены, проживает, Николай не знает, теперь ведь писем не пишут, все по телефонам связываются. С женой они уже развелись, вряд ли она что-то знает. Колька все же написал на прежний адрес, жене, но ни ответа, ни привета, как говорится. Правда, с полгода назад приходили из милиции – видно, жена все же в розыск подала. Может, на наследство надеется – так вряд ли ей обломится: они уже развод оформили, ей не терпелось. Но, видно, все-таки совесть не до конца потеряла. Походили тут по дворам, расспрашивали, но, как обычно, никто ничего не видел. Замок на двери сломали, дом осмотрели – а что там смотреть: Сергей в одной комнате обитал, зачем ему эти хоромы. Ничего не тронуто, все по своим местам, пыль не порушена. Дед понятым ходил. Навесили замки на дом да на калитку. Одно предположение – в дороге сгинул, не доехал до дома.

– А дом-то какой! – вздохнула Людмила Ивановна. – Душа кровью обливается, как подумаешь, что так и разрушится без хозяев. Пожить бы в таком!

– Ну, может еще объявится хозяин, – Федор Игнатьевич, похоже, был натурой оптимистичной. – А терем этот счастья пока особого никому не принес. Может, и не стоит так стремиться – в нем пожить.

– Может, и так, – согласилась Людмила Ивановна. – Какой-нибудь заговор или родовое проклятье. А может, Николай все же разрешит его посмотреть? Вы говорите, у них калитка между дворами?

– Так опечатано же! Милиция новый замок повесила и дверь опечатала! А Кольку три дня назад на скорой с аппендицитом увезли.

* * *

– Так что, девочки, не миновать нам – в дыру лезть! – сообщила на обратном пути подругам Мила. – Официальным путем не получается.

– Ну почему? – возразила Люся. – Зайкину сережку мы так и «не нашли». Можно еще раз этот повод использовать.

– А Дик? – ужаснулась Зоя.

– Можно было бы! Завтра деды на весь день уедут к племяннику на юбилей, а нас время поджимает – гость через неделю приезжает! Неизвестно, когда этого Николая выпишут. Да и пустит ли он нас?

– С аппендицитом в больницах сейчас долго не держат, – сказала малодушная Зоя.

– Заинька, но ведь надо же довести начатое до конца!

– Но там же Дик!!!

– А мы колбаски купим! Люся, ты какой колбасой его кормила?