И настанет день третий

Алхимическая лаборатория растянулась на целых три круга. На каждом из них рождался какой-то свой дурно пахнущий ингредиент. Процесс завершался тем, что пару сотен работников, вооруженных ржавыми лопатами, начинали грузить его в большие плетенные заплечные корзины. Тысячи носильщиков подхватывали эти самые корзины и спешили с ними вниз, доставляя сырье для следующей серии таинственных превращений. Так было на четвертом и на пятом этажах, этого же следовало ожидать и от шестого.

С каждым шагом вниз мне становилось все тоскливее и тоскливее. Я удалялся от врат, через которые вошел в мир грешников. От этого надежда на возвращение таяла с убийственной быстротой. Хотя, если откинуть обычную человеческую косность мышления и прислушаться к здравому смыслу, становилось ясным как божий день – грешнику не прорваться назад хоть из девятого круга, хоть из первого. И скорее всего дело тут совсем не в бдительных охранниках, дело тут в чем-то ином.

Но ведьма с пеной у рта утверждала, что чудо возможно, что с того света возвращаются. Утопленники, отплевываясь, выныривают из глубины. Висельники, откашлявшись, во всю глотку начинают горланить залихватские песни. Отоспавшись пару месяцев в уютном сугробе, путники принимают по сто пятьдесят граммов и весело продолжают путь. Ну, скажите на милость, где и когда такое бывало? Кто и когда о таком слышал?

От страшной мысли я покачнулся как от нокаутирующего удара. Господи, я ведь подозревал это с самого начала! Старуха действительно безумна! И нет ничего: ни света в конце туннеля, ни надежды этот свет увидеть, да и самого туннеля тоже нет.

Следующие пол часа стали самыми жуткими в моем загробном турне. Смерть, ад, безысходность, ужас… И после всего этого как божественный знак, как бесценный дар – искра надежды. Я берег ее, я лелеял ее, я жил ею, и вдруг конец, конец всему! От такого удара невозможно оправиться. После него обычно приходит безумие. И я уже готов был отдать себя во власть сладкой и безмятежной пустоты, как воспаленный мозг царапнуло одно недавнее воспоминание.

Я сижу напротив добродушного толстяка, отрекомендовавшегося не иначе как Дьявол. Хозяин шикарного кабинета приветлив и учтив. Он с отеческой заботой приглашает к себе на службу очередного сотрудника. Новичку предлагается комфортабельное место работы – мир людей, и щедрая зарплата – жизнь. Жизнь! Вот оно! Во время нашей беседы я был уже мертв. Но Дьявол не делал из этого проблемы. Если бы захотел, он мог вернуть меня в мир голубого неба и яркого солнца. Выходит, это все-таки возможно!

Это было маленькое воскрешение. Из бестелесной унылой тени я вмиг превратился в плененную и от этого злющую крысу. Как крыса я не смерюсь, как крыса я буду снова и снова искать выход.

Как это ни странно, но образ крысы зародил в моей голове некое подобие мысли. Назвать это мыслью? Нет уж, увольте. Сознание кричало в испуге, а здравый смысл категорично отказывался от такой авантюры. Есть вещи, которые невозможно осуществить никогда, потому что они не то, что неосуществимы, они даже невообразимы. Но крысиное естество не запугать и не сломить. Крыса вцепится в горло каждому, кто стоит у нее на пути, будь это перепуганный подмастерье с башмаком в руке или извергающий молнии Дьявол.

Да Дьявол! Сейчас именно он стоит на моей дороге. Именно он контролирует ту единственную дверь. А значит, этот гад нарвался. Значит, я уже иду!

Продолжением воинственного пыла стало дурацкое видение. Копошащиеся среди камней узники. Мимо них чинно движется высокое руководство, Дьявол, такой, каким я его запомнил, только в строительной каске и с сигарой в зубах. Позади него пяток демонов. Они все тоже в человеческом обличии. На головах у всех такие же каски, а в руках горные карты и толстые папки, полные отчетов, сводок и циркуляров. Вся компания оживленно переговаривается и то и дело тыкает плацами в разные стороны. Ход работ удовлетворяет владельца. Он доволен, вальяжен и расслаблен, он потерял бдительность. Болван! Он даже не догадывается, что над ним уже занесена моя карающая рука. Один прыжок и я вылетаю из-за камней. Разбиваю невесть откуда взявшуюся пивную бутылку и со зловещего вида розочкой кидаюсь в атаку. Я прижимаю стеклянный нож к горлу сатаны и зверски улыбаясь, шепчу ему на ушко: «А ну, дружок, выведи меня поскорее на свежий воздух».

– Алексей, что с тобой? – голос Дионы выдернул меня из сладкой неги.

– А? Что? – я удивленно заморгал глазами.

– Сперва ты весь трясся, а теперь идешь и улыбаешься, как человек, в голову которому забрались прожорливые термиты.

– Я в порядке, только задумался чуток.

Мне стало неловко от своей тупости. Нет, действительно тупо! Привидится же такое! Кинуться на самого Дьявола, прижать его, чтобы даже не смог пикнуть, а затем качать свои права. Ну, ты, брат, и силен фан-та-зи-ро-вать. Последнее слово я домыслил по слогам. Делал я это уже чисто по инерции. Мозг в этот момент был оглушен, ошарашен и парализован яркой как молния вспышкой.