И наступит день…

Как я уже говорил, язык горцев очень близок к языку лахиджов. Я слышал все разговоры, диалоги, знал буквально все, что было связано с подготовкой к свадьбе. Естественно, я знал и о проблемах. При обычных обстоятельствах дядя Мирзаджан вряд ли прислушивался бы к моим советам и вероятно, не соглашался бы со мной. Но, так как я был в курсе всего происходящего, заводил разговор на такую тему, что он восторгался моей «мудростью». Естественно, ему и в голову не приходило, что я понимаю язык горцев. Таким образом, мой авторитет перед ним возрастал изо дня в день. Дошло даже до того, что хозяин даже в самых мелких вопросах советовался со мной. Так я в течение шести месяцев был «светом очей» дяди Мирзаджана. Он выдал замуж дочь, после свадьбы снес забор и построил маленький магазин с выходом на улицу. В том, что все эти дела шли как по маслу, безусловно, большую роль сыграли и мои советы. Взамен я оплачивал плату за аренду жилья в кредит, когда у меня появлялись деньги, почти по манату (денежная единица – прим. редактора). Признаюсь, что такая ситуация была мне не по душе, совесть день и ночь шептала мне, что я поступаю нехорошо. Вернее, кричала… Но, другого пути у меня не было. Надо было как-то прокормиться. Иногда я даже работал продавцом в его магазине и аренду выплачивал таким образом мелкими частями. Вот в один из таких, ничем не примечательных дней и приехал тот близкий родственник. Вечером мы сидели с ним во дворе. На самом интересном месте беседы гость, чтобы дядя Мирзаджан не догадался, перешел на лахиджский язык и высказал несколько жирных фраз в его адрес. Да… Вот таким образом моя тайна и раскрылась. Дядя Мирзаджан без каких-либо колебаний в прямом смысле слова вышвырнул нас на улицу. Повезло, что дело было не зимой. А наш черно-белый телевизор он оставил в залог. Только по истечению нескольких месяцев, когда мы оплатили аренду, он вернул нам телевизор и другие вещи.

Друг мой, тот предмет, похожий на телевизор ты тоже помнишь. В предыдущей книге я рассказывал, что, когда комнату на улице «Советской», в которой мы жили смыло дождем, телевизор тоже остался под водой. Именно в тот подвал мы и переехали, когда дядя Мирзаджан нас вышвырнул. Возможно, это был самый долговечный и уцелевший с советских времен черно-белый телевизор в нашей столице. И который канул в небытие в подвале здания на «Советской».

Ну, вот… Это и была моя история. Вернее, эпизод из прошлой жизни. Такие моменты бывают в жизни каждого человека…

Молчишь, чтобы не обидеть меня? Но я чувствую, что много говорю о себе. Все, конец! Обещаю! Перехожу к жизненной истории Сабины, Дениз, Фирузы, Мурада, Мансур бека, Айсель, Оксаны, Питера, Марьям и Сары…

Несмотря на то, что судьбы этих людей очень отличаются друг от друга, у них были ценности, объединяющие их. В их жизни была и горечь, и радость… Они пережили как неудачи и разочарования, так и победы. Каждый из них в разное время сталкивался с различными трудностями, испытаниями судьбы. Мне можешь не признаваться, но, я уверен, все время внутри светила надежда. Ты тоже скажешь: да, такое имело место и в моей жизни. А надежда на то, что…

И НАСТУПИТ ДЕНЬ…

Надежды умирают

Надежды умирают в людях, на которых надеялся…

Весной бакинский бульвар, прекрасный во все времена года, обретает особенный облик. Прохладный, легкий, весенний ветерок дарит странное чувство спокойствия. Мурад пришел сюда, чтобы разобраться с мыслями, очистить душу. Хотя он и смотрел на чаек, бьющихся об волны голубого моря в надежде найти лакомство, мысли его были далеко. Он думал о тех временах, когда у него не было ничего и никого. Морской бриз напоминал ему гору «Ниял», в объятиях которой находилась деревня Лахидж и легкий весенний ветер ущелья Вахми, на склоне горы Гюмушдаг (Серебренная гора – прим. редактора), ослепительно отражающей лучи солнца в течение всего дня. В одно мгновенье перед глазами пронеслись детские воспоминания, время, когда он мчался вверх и вниз по ущелью. Впервые сила мысли заставила его вернуться в дни такие далекие, как будто все это было вчера. Тогда все это казалось ему красочным, разноцветным. Как будто, весь мир был как на ладони. Так сказать, море было по колено. В начале все было прекрасно. Но, потом… А потом внезапно все потухло, все вокруг покрылось тьмой. Улыбка на лице Мурада застыла. Еще в студенческие годы, в течение одного года скончались и мать, и отец. Вместе с ними, как будто были похоронены и все надежды Мурада. И сейчас он чувствовал себя в весьма безнадежной, безвыходной ситуации. Сердце было наполнено печалью. Душевная разлука с селами, в которые давно он не ступал ногой, нагоняла тоску…

Впервые он чувствовал себя таким немощным, слабым, бедным. Крики чаек накрывали все вокруг. Мурад резко встал и быстрыми шагами направился к своему автомобилю последней модели, купленному два месяца назад. Он направлялся в Лахидж, в родное село, расположенное в 182 км от Баку.