И назову тебя Альба Эстер

— Предложение?.. А ты подумал о том, что даешь неизвестно кому, да еще уроженке этой ужасной страны, наше имя? Ты подумал, кто будут твои дети, наши внуки? Ты подумал, как воспримут это окружающие? Ты… мне так казалось до недавнего времени, во всяком случае!.. отдавал себе отчет в том, что являешься старшим сыном, нашим наследником. А сколько мы вкладывали в тебя! Подумай, кто ты, Майкл! Красавец, богат, прекрасно воспитан и образован. Знатен, наконец! Свободно владеешь пятью языками…

— … и еще пятью — не свободно! — договорил за нее Майкл. — И что? Разве это хоть что-нибудь значит?

— Да! Значит! — отрезала мать. — А что такое эта твоя Елена? Это же только ты не понимаешь, какая для подобных девиц удача — подцепить богатого болвана-иностранца, да еще выйти замуж и уехать из своей варварской страны!

— Эта варварская, как ты ее называешь, страна дала миру гениальных поэтов, писателей, композиторов, музыкантов, художников! Эта материально неблагополучная страна с такой культурой, о которой наша, благополучная, и мечтать не может!

— А Майкл объединит Великую Культуру и Великий Прогресс! — торжественно, с пафосом прокомментировал Билл. — Брат, ты выполняешь миссию просто Вселенского масштаба! Я — в восхищении!!!

— Билл, прошу тебя, сейчас не время для клоунады, — отмахнулась от младшего сына Нелли. — И не надо меня просвещать, Майкл, об этой стране! Я, как профессиональный филолог, о мировой культуре, о литературе, в частности, имею представление. Дело не в этом! А в том, что ты не отдаешь ни малейшего отчета о своих поступках. Генри, ты-то хоть что-нибудь скажи! Ты же видишь, что творит наш сын!

— Нелли, — отозвался тот, — наш сын — самостоятельный человек. Ему скоро — тридцать.

— Сказал! — всплеснула руками Нелли. — Да ты понимаешь, что твой сын сошел с ума? Его же, как мальчишку, окрутила какая-то авантюристка!

— Нелли, Майкл — не мальчишка, а взрослый мужчина. И, как ты выражаешься, «окрутить» его не так-то просто. У него опыта в амурных делах в несколько раз больше, чем у нас всех, вместе взятых.

— Папа! Я протестую! — снова вмешался Билл. — Не надо настолько уж плохо думать обо мне. Без ложной скромности заявляю, что мой опыт не меньше, чем у Майкла. Особенно учитывая, что он опередил меня, родившись несколькими годами раньше.

— Билла необходимо удалить! — воскликнула мать. — Серьезный разговор при нем невозможен. Он превращается в фарс.

— Я — совершеннолетний, мама, — незамедлительно парировал Билл. — И мне небезразлична судьба брата! — и, обратившись к Майклу, поинтересовался: — Так когда же свадьба? Я просто горю желанием познакомиться с этой необыкновенной девушкой!

Майкл вздохнул и произнес с нескрываемой горечью:

— А вот в этом-то и вся проблема! Эли отказала мне.

— Во всяком случае, здравого смысла она не лишена, — одобрительно констатировала Нелли.

— О, мама! Какой прогресс! Ты уже находишь и положительные стороны у будущей снохи! — моментально прокомментировал Билл. — Не прошло и пяти минут. К концу разговора ты будешь любить ее, как родную дочь!

— Нет, Билл, ты просто невыносим! — Нелли повернулась к Майклу. — Тогда на ком же ты женишься? Я ничего не понимаю.

— Мама, — терпеливо пояснил Майкл, — я хочу жениться на Эли. Я хочу попытаться убедить ее еще раз. Хочу, чтобы она приняла мое предложение. И я этого добьюсь. Честно говоря, я не предполагал, что мое сообщение вызовет такую бурю негодования.

— Бедный мальчик! Он рассчитывал, что мамочка будет в восторге от его кандидатки только на том основании, что она — не стриптизерша! — иронично высказался Билл.

— Я не могу вести серьезный разговор, когда паясничает Билл! — Нелли устремилась в свою комнату. — Генри, будь любезен, пойдем со мной. Майкл, наш разговор не окончен.

И Нелли удалилась в сопровождении мужа.

14

Днем позже Елене позвонил Александр и пригласил на ужин.

— Я за тобой заеду, Елена, — предупредил он.

События развивались так стремительно, что Елена ощущала себя пловцом, выгребающим против течения и теряющим последние силы. Он прекращает сопротивление и полагается на судьбу, а река несет его вниз по течению туда, откуда он так настойчиво уплывал. Елену охватила какая-то апатия. Ей не хотелось ни размышлять о том, что происходит теперь, ни думать о будущем и, тем более, принимать какие-либо решения.

Она одевалась на ужин с полным безразличием, чего с ней, в общем-то, никогда прежде не бывало. Обычно она, как и всякая молодая девушка, испытывала легкое волнение, суетилась без толку, отчаивалась, что выглядит ужасно, но к выходу, оглядывая себя в зеркало, всегда испытывала то удовлетворение, которое охватывает каждую девушку — она прекрасна и покорит всю мужскую часть человечества!