И не оглядываться (СИ)

Пока настаивалось зелье памяти, которое заказала Минерва Макгонагалл, Северус вновь открыл полюбившегося Спока, стараясь найти ответы на все вопросы. Теперь он был уверен, что его самого воспитывали в корне неправильно! «Если ребенку всегда строго запрещают пачкать одежду или делать беспорядок, и если он примет эти запрещения близко к сердцу, то он вырастет человеком с изломанной психикой. Если он будет бояться грязи, он будет излишне осторожен и в других отношениях, что помешает ему стать свободным, добрым, жизнерадостным человеком, каким его задумала природа». Вот оно! Северус чувствовал себя гоблином, нашедшим золотую жилу. Он так и знал, что только воспитание помешало вырасти ему «свободным, добрым, жизнерадостным человеком». Вот не заставляла бы мать наводить в комнате ненавистный порядок, глядишь, всё и пошло бы по-другому! Без осторожности в других отношениях он бы ещё в поезде подружился с компанией будущих мародёров, распределился бы на один факультет с Лили… и Гарри был бы его сыном! Теперь вся эта ругань из-за испачканной одежды виделась в новом свете.

«Дети обожают копаться в земле и песке, плескаться в воде, ходить по лужам, кататься по траве, сжимать в руках грязь. Эти восхитительные вещи обогащают их душу, согревают, делают их добрее, так же как музыка или любовь делают лучше и добрее взрослого человека». Про музыку и любовь Спок, конечно же, подзагнул, а вот «копаться в грязи и кататься по траве» Северус может устроить сразу после сна. Для этого прекрасно подойдёт его убогий дворик. На всякий случай он вышел из дома и ещё раз обновил Отвлекающие и Рассеивающие внимание чары. Соседям незачем знать, что у Северуса есть ребёнок, которого он воспитывает по всем правилам передовой науки.

В целом, затея удалась. Гарри на самом деле с удовольствием копался в грязи и втягивал в свои раскопки Северуса. Потому что невозможно было спокойно наблюдать, что ребёнок начинает рыть там, где погребены обломки стекла из лаборатории, и Северусу пришлось показывать ему, что в другом месте можно копаться ничуть не хуже. Только вот когда они вернулись домой, Северус с тоской понял, что, кажется, Спок был очень состоятельным человеком. Только такой может с умилением взглянуть на пришедший в полную негодность комплект одежды, и с улыбкой достать из шкафа новый. Интересно, а если потворствовать этим «здоровым наклонностям» хотя бы раз в месяц, то результат сильно пострадает? Надо бы спросить у Андромеды, позволяла ли она что-то подобное, и понаблюдать, как это сказалось на Нимфадоре.

Поэтому, если ежедневные прогулки с Андромедой и её дочкой скоро вошли в привычку, то копания на заднем дворе Северус решил сделать чем-то особенным… исключительно для сохранения психики, чтобы ни в коем случае не сломать. А вот здравость психики самого Северуса была под большим вопросом. С недавних пор его преследовало отвратительное ощущение, будто за ним наблюдают, а сердце периодически сжималось от самых отвратительных предчувствий.

========== 7 ==========

Лили лежала на дне бассейна, и её волосы, слегка колыхавшиеся в толще воды, казались огненно-красными на фоне бледно-голубых плиток. Глаза были закрыты, а пузырьки воздуха, которые сначала струйкой бежали изо рта, больше не появлялись. Северус знал, что её можно спасти, но не мог, потому что его связанным оставили на вышке «посмотреть». Он никак не мог избавиться от верёвок, накрепко связавших его руки и ноги, и каждое движение ничуть не помогало освободиться, лишь всё ближе и ближе приближая его к краю трамплина. Проклятая доска пружинисто раскачивалась, и Северус понимал, что если ему не удастся развязать хотя бы руки, он будет обречён. Как и Лили… которую ещё можно успеть спасти… Северус неуклюже сорвался, так ничего и не успев, с ужасом понимая, что Лили ему не спасти. Холодная вода была всё ближе, и когда он ударился о её поверхность, Лили открыла глаза.

Кажется, Северус кричал, потому что Гарри испуганно вздрагивал, не переставая жаться к нему тёплым живым комком. Воздуха не хватало, и Северус понял, что его трясёт, только тогда, когда принялся раскачиваться на кровати, прижав к себе Гарри. Он почувствовал себя распоследним эгоистом, но не смог противиться, когда маленькие руки уверенно обняли его за шею, а тихое шипение в ухо помогло успокоиться.

— Ш-ш-ш-ш…

Ребёнок поёрзал у него на коленях, устраиваясь поудобнее, а Северус никак не мог избавиться от видения: у Лили были глаза Гарри. В горле пересохло, и, уже наколдовав стакан, Северус спросил Гарри:

— Пить хочешь?

— Ко.

— Молоко так молоко. Держись крепче.

Бережно придерживая ребёнка, Северус спустился на кухню и, налив молоко в любимую кружку Гарри, разогрел его чарами.

— Пей.

— Какая идиллия!

Северус ощутил, как по спине пробежал холодок. Палочка осталась в спальне, потому что сигнальные чары не сработали… так же как и охранные. Он крепче прижал к себе Гарри, соображая, что сможет сделать без магии, и так, чтобы ребёнок не пострадал.

— Блэк! Тебя сюда не приглашали!

— Разумеется! Поэтому я и пришёл сам.