И несть им числа

- Кстати, - добавила она, - если батареи дают радиоактивное излучение, то мы все будем светиться в темноте. Смотрите не сглазьте.

Мы уже стремительно летели вниз, а мотор, похоже, до сих пор не работал, - мне казалось, что мы катимся по инерции, а не при помощи двигателя.

- Что это за педаль, на которую ты давишь левой ногой? - спросил я у Паулы.

- Покажу через секунду, когда достигнем подножия холма, - ответила она.

Мы пролетели еще два подъема, быстрее и быстрее, но Паула так и не нажала на тормоз. От второго подъема и последовавшего за ним спуска у меня сердце ушло в пятки: я подумал, что эта штуковина может в любой момент перевернуться, а шины за долгие годы деформировались и стали размером хоть и больше кулака, но меньше колеса.

Наконец мы достигли подножия холма, и Паула бросила:

- Приехали.

Она выжала до упора акселератор, а левую ногу поставила на загадочную третью педаль. Послышался скрежет металла о металл, фургон рванулся вперед, как ракета, Паула бешено дернула какой-то рычаг, выжав, как обычно, левую педаль.

- - Получилось! - крикнула она, стараясь заглушить рев мотора, Хватило сил, чтобы справиться со ржавчиной и повернуть его. Здесь моторы очень надежные, но у них всегда не хватает мощи для старта.

Спустя несколько секунд мы снизили скорость до нормальной и покатили вперед.

- Шины практически спустились и теперь грохочут в унисон. Вот почему машина движется, как детская лошадка.

- Угу, - согласилась Паула. - Левая педаль - сцепление. Этот рычаг переключение передач. Когда впервые появились батареи Телкес, никто не задумывался о распределении передач; просто вставили новый мотор и использовали его как старый двигатель внутреннего сгорания. Могу научить, как им управлять, но не знаю, на сколько хватит этой развалины.

Оказалось, что мы проехали почти шестьдесят миль, и свежий воздух из разбитого нами же окна сделал наше путешествие приятным. Мы ехали по пустынному шоссе, ни быстро, ни медленно, не стараясь выжать из машины все, что можно, а ближе к вечеру из мотора послышались глухой треск, скрип и низкое бренчание. Быстро затормозив, мы остановились в долине между двумя поросшими шалфеем горными склонами.

- Черт побери! - воскликнула Паула. - Горючее кончилось. Но машина едет отлично. Пойдите кто-нибудь наверх, поищите батарею Телкес, чтобы можно было заменить старую.

- Логично, - сказал я, вставая. Странно было стоять на узком, осыпающемся шоссе, с заглохшим фургоном посреди дороги и не бояться, что вдруг откуда-нибудь вынырнет машина. Мы не встретили ни души на протяжении многих миль, начиная от Лас-Крусес.

- Что ж, если мы отвечаем за подъем тяжестей, - предложил; я. Иисусу, может, пройдемся по гребню" посмотрим.

- Неплохая идея, - согласился тат, и спустя десять минут, все потные, изнывая от жажды мы стояли на вершине холма и, прищурившись, глядели на табличку в ста метрах от себя. Еще несколько шагов - и мы разглядели надпись: "Радий Спрингс, 4".

- Наверное, через четыре мили, - высказал я предположение. - Не очень далеко, так себе, но учти, эти батареи, должно быть, тяжелые. И сходить за ними, а потом вернуться - прогулка не из легких. Думаю, всем надо пойти, а не оставаться здесь.

- Я того же мнения, - ответил Иисус. - Господи, если бы у нас было время захватить с собой бутылки для воды. Тут по крайней мере будет тень и, возможно, удастся достать воду, пригодную для питья. И мы не можем оставить всех сидеть в пустыне, а сами пойти за батареями, - им здесь придется очень туго.

Мы потащились обратно и все объяснили оставшимся; никто не хотел идти под раскаленным солнцем, но выбора не оставалось. Измученные жаждой и дико усталые, мы вшестером медленно вползли в небольшой городок, когда уже пробило четыре пополудни.

Аптека с питьевым фонтанчиком показалась нам очень манящей, и, к счастью, там нашлись коробки, полные бутылок с кокой, "настоящей", как сказала Эсме, "не эмигрантская подделка. Для лаборанта-химика это настоящая находка - им нужно скопировать ее".

- Не в моем мире, - возразил я. - Они обнаружили кучу коробок в одном из подвалов Сиднея и провели анализы. Как бы там ни было, сейчас кока - наше спасение. Калории, жидкость, бодрящие вещества - как раз то что нужно.

Ржавые крышки ломались, а не гнулись, когда мы стали открывать банки, жидкость внутри сначала бурно пенилась, а потом (вдруг успокаивалась, но это была точно кока, и не припомню, чтобы мне приходилось пить что-либо столь же восхитительное, как те три банки теплой коки, которые я опрокинул на заднем дворе аптеки Меримэна.

- Что ж, если двинемся в путь сейчас, успеем до заката, - сказала Паула, - а если останемся здесь на ночь, наверняка найдем чем поживиться. Может, стоит провести небольшую разведку.