И нет тебя дороже

– Язык до Киева доведет, – усмехнулся Влад и махнул своим рукой, езжайте без меня.

Уже во дворе дома вдруг спохватился, спросил, не знает ли она хорошей мастерской, одному из их группы нужна была помощь, так мелочь, но лучше, все же, сегодня осмотреть машину, чтобы завтра не было неприятностей по пути в Севастополь.

– Знаю, – кивнула Вероника, обрадованная тем, что может быть полезной. – Со мною учится парень, они с отцом как раз ремонтом машин занимаются. Кстати, он и живет недалеко от турбазы.

– Как доехать можешь объяснить?

– Я могу показать дорогу, – предложила Вероника.

Он покачал головой.

– Тебе уже отогреваться горячим чаем пора, а то еще заболеешь.

То, что он озаботился вдруг ее здоровьем, почему-то тронуло Веронику, хотя, что в этом такого? Ладно, согласилась. Она и в самом деле уже насквозь продрогла, ее курточка совсем не предназначена была для поездок на мотоцикле, но так не хотелось расставаться. Но все равно придется, вздохнула про себя. Так уж лучше до того, как схватит воспаление легких. Она достала свой мобильник, нашла Лешкин номер.

– Набирай на своем, – сказала. – Сам объяснишь, что тебе нужно.

Общаться с Лешкой после похода ей не хотелось. Хотя, с другой стороны, не мешало бы как-нибудь потом поставить его в известность, кто послал ему таких неординарных клиентов. Пока Влад говорил с Лешкой, она все стояла рядом, хотя уже вполне могла уйти. Даже нужно было уйти. Но почему-то не уходилось. Но вот и с Лешкой все улажено. Лешка сказал, будет ждать Влада в своей мастерской. И Вероника нашла, наконец, в себе силы протянуть Байкеру руку и произнести посиневшими губами, как ей казалось, почти весело:

– До свидания. Успехов вам, удачной поездки и возвращения… домой. И спасибо большое. Я до этого никогда не каталась на мотоцикле. Ну… пока?

Он осторожно пожал ее заледеневшую руку, улыбнулся в ответ.

– Пока.

Вот и все. Праздник кончился. Она взбежала по ступеньками к двери подъезда. И уже открывая дверь, услышала, наконец, то, что так хотела услышать всю поездку:

– Может быть, ты дашь мне свой номер телефона? Я подумал… На обратном пути мы снова будем здесь ночевать. Может быть, встретимся?

Она вернулась. Он начала диктовать свой номер.

– Это же дата моего рождения! – удивленно воскликнула Вероника.

– Серьезно? – недоверчиво посмотрел Влад.

Вероника достала из сумочки паспорт и показала первую страницу.

Ну и ну! Они посмеялись над таким удивительным совпадением.

– До встречи…

– До встречи.

– До скорой встречи, – многозначительно произнес он.

– Я буду ждать, – улыбнулась Вероника.

Она вернулась домой ошеломленная, взбудораженная и почти счастливая. В нее словно влили энергии. Убирая в комнате, вдруг поймала себя на том, что напевает какую-то песенку, чего уже сто лет не было. Готовясь ко сну, вспомнила вдруг о Лёне. У него же сегодня дежурство в больнице! А она не позвонила, она не поехала. И больше не поедет.

23

Теперь по пути из университета Лиза ежедневно заходила в «Гастроном» на углу и покупала продукты не только для себя, но и для своей соседки. Прежде чем открыть большую дверь парадного входа, заходила во двор, тарабанила, что есть мочи в облупленную дверь и ждала. Елизавета Николаевна была глуховата, кроме того, ей требовалось время, чтобы доковылять до входной двери.

На этот раз, приняв покупки, она попросила Лизу зайти. Недоумевая, почему сегодня ей оказана такая милость – обычно, отдав пакет, Лиза сразу уходила, – она проследовала за прихрамывающей Елизаветой Николаевной темным длинным коридором в большую запущенную комнату с газовой плитой в одном углу и старой раковиной в другом. Кухня. Из мебели там присутствовал только древний высокий буфет и большой овальный стол, окруженный тремя стульями, на один из которых ей и предложено было присесть. Старуха села напротив и, проведя пару раз сухой ладошкой, похожей на коричневый осенний лист, по столу, словно сметая невидимые крошки, поинтересовалась, как продвигается ремонт.

– Почти закончили.

– Я так и полагала, что вы вот-вот уйдете в свое общежитие.

Непонятно, то ли спрашивала, то ли утверждала. Грустное дребезжание в голосе. Ясное дело, зима надвигается. Жалко, конечно, бабулю, но ездить к ней с другого конца города, чтобы купить и занести продукты, вряд ли получится. Елизавета Николаевна переставила солонку с места на место, пожевала губами, потом взглянула на Лизу.

– А вы – вы не хотели бы еще… пожить в этом доме?

В этом доме?

– Не знаю… – промямлила Лиза, не понимая, к чему этот странный вопрос. Как только ремонт закончат, в соседней квартире разместится офис.

Елизавета Николаевна оставила солонку в покое и обратила к ней морщинистое лицо.

– Хочу предложить вам комнату. Вы сами говорили, что отсюда вам значительно ближе до университета, чем от общежития.

– Да, намного ближе. Только…

Объяснить, что ей это не по карману не успела – Елизавета Николаевна ее опередила.

– Я не буду брать с вас денег. Вам придется платить лишь за коммунальные услуги и свет, в комнате стоит отдельный счетчик. Как вы видите, я не прошу денег для себя. Мне, к счастью не много нужно. Просто…