И ничего под небом, кроме Бога…

От центра умертвившись до коры.

В траве с утра замёрзшие плоды,

Во льду блистают лучики светила,

Во тьме хладеют капельки воды,

Во мне погасла и явилась сила.

Душе и сердцу — счастья и печали.

В саду лежат остатки лучших дней.

На плитке холода нарисовали

Следы ушедшей юности моей.

Заварка и вода

Твой взгляд всё больше прежнего отчаян,

Ты ждёшь чего-то, смотришь в никуда.

Садись за стол, попьём сегодня чая!

Что нужно нам? Заварка и вода!

Садись за стол. Давай заплатишь ты?

Не вынимай бумажник, я шучу.

Чтоб отдохнуть от этой суеты,

За посиделки сам я заплачу.

Как день прошёл? Что нового? Как сам?

Стряслось ли что, раз ты вот так растерян?

Опять молчишь, как чёртов партизан!

Хотя, так даже лучше, я уверен.

Погода — дрянь, противнейшая морось,

Такая чепуха, хоть в гроб ложись.

Давай-ка расскажу я лучше новость,

Немного про свою простую жизнь.

Сегодня у меня к раздумьям тяга.

Что нужно нам для счастья, капитал?

Но где тогда тот богатейший скряга,

Который в тихом счастье умирал?

Чего мы ищем? Славы и печали?

Нам первого достать не удалось,

Второго же по горло нахватали,

Пока любовь искали, словно кость.

Расслабься, друг. Чего ещё желать?

Ты по годам здоров и коренаст,

В твоей походке мужество и стать,

А мне никто и руку не подаст.

Взгляни в окно: лишь морось и ненастье,

Но разве морось не была всегда?

А для обыкновеннейшего счастья

Что нужно нам? Заварка и вода!

Рождество

Стеклянным снегом обрамилось Рождество,

И я воскрес! И во груди и сердце бьётся,

И вместе с тем внутри явилось божество,

И в темный день я жду её скорей, чем солнце.

В краях степных внезапно оттепель вернулась,

И так звенит в ручьях холодная капель,

И от рождественского снега разогнулась

Лесов величественных ель.

Ведь я сначала был лишь смертию объят,

И денно-нощно я лежал тогда могилой,

Теперь меня единолично вдохновят

Объятья милой.

И для меня отныне самый яркий сон –

Сердец влюбленных бьенье в унисон…

Лист

Когда срывался с древа лист, смеялись тени,

И падал в бездну оный, вырванный из жил.

И где-то там, в печальной лужи отраженье,

Он видел век, который, видимо, изжил.

Когда срывался с древа лист, кричали птицы,

И чёрный ворон вихри вил своим крылом.

Ах, если б мог тот лист весною возродиться,

А не томиться в муках смерти под окном.

Когда срывался с древа лист, собака выла

И так скулила, будто день её настал,

И лист упал, и этот лист пронзили вилы,

И отнесли его догнить на сеновал.

Когда срывался с древа лист, погасло солнце,

И не согрело его тело на земле.

И только лист упал на плитку у колодца,

Его приклеило к соломенной метле.

Когда срывался с древа лист, катились слёзы

Из глаз поэта, что на дерево смотрел.

О том, как лист упал, сказать он мог и прозой,

Но и поэтом быть тогда бы он не смел.

Когда срывался с древа лист, и жизнь застыла,

И лишь поэт писал в истрёпанный дневник,

Искал листок, как человек, свою могилу,

И как же жить ему хотелось в этот миг!..

Я помню с трепетом тот день…

Я помню с трепетом тот день:

Был мир красив, царила тишина.

Я помню ветви, что бросали тень,

И слышал я как, как пела песнь весна.

Как в зеркале чистейшем, знаю я,

В подарок что поднесено судьбою,

Все качества увидел у тебя

И любоваться так хотел тобою.

Ты — кладезь знаний, путеводная звезда.

О мир, мне испытанья уготовь!

И коль умру, так будет Бог — судья:

Любил тебя я за твою любовь.

Я брёл сквозь сонные луга…

Я брёл сквозь сонные луга:

Туманов край, крутые дебри,

Где дикий Пан, лесов слуга,

Скитальцев вёл сквозь злые черни.

Так брёл и брёл, и жаркий пыл

Свой утолить никак не мог.

Глазами зряч, но всё же был

Я сердцем слеп. Коварный рок

Меня лишь в этом убедил!

Я думал, что душа слепа,

Но пусть же знают иноверцы,

Что пробудила ото сна

Меня любовь другого сердца.

Отныне с ней я навсегда…

Хрусталь

Хрустальный я отдал тебе стакан,

Но он упал. Упал печально на пол.

И чтоб его тоскою не заляпал

Весь мир, его я спас тогда от ран.

На первый взгляд, он кажется пустым.

И только время первый взгляд исправит.

Наполненный терпением святым,

Он нам блаженство от покоя дарит.

Теперь и я стакан сей уроню,

Поскольку сам упал сейчас я наземь.

Храни его, как я его храню,

И не роняй в коварной смуты вязи…

Без ласки, что без крова

Иду к тебе без ласки, что без крова.

Мосты кругом и улицы во тьме.

И взор мой в небо устремлён сурово.

Последний взгляд очей твоих в уме.

Хочу порой на месте провалиться,

Когда во мгле околиц я один…

Я на земле, но для меня ты птица.

Души прекрасный пыл неукротим.

Когда смеюсь, на небосводе много

Смиренных звёзд, танцующих в ночи.

Сегодня несравненно одиноко:

Одна луна, тусклее что свечи.

Иду к тебе без ласки, что без крова…

В уме моём один сейчас вопрос:

Когда услышу и узнаю снова

Твой смех и аромат твоих волос?

Туманна ночь, и ветер слаб…

Туманна ночь, и ветер слаб,

И в небе влажном свет озяб.

Земли прекрасный сателлит

Заснул во мгле и крепко спит.

Сомкни глаза, ведь сладкий сон

Пришел к тебе, любовь, лишь он,

Чрез мрак, полей уснувших тишь,

Спросить тебя: «О чём молчишь?

И что в прекрасну ночь не спишь,

Очей моих услада?»

Раскрыл глаза лишь с тем бы я,