И никакая сила в мире... (Тьма перед рассветом)

– Ах, Майлз, мне страшно неприятно, что вы будете так разочарованы, но что же поделать… К тому же раз уж вам не представится случая своими глазами взглянуть на Мердрако, думаю, мой долг сказать вам: мне снова принадлежит все то, что вы когда-то пытались украсть у меня! Год за годом я искал и в конце концов выкупил всю мебель, которая раньше стояла в Мердрако. Мне удалось вернуть портрет матери. И он опять висит на своем прежнем месте – над камином в охотничьем домике. Каждый раз, когда смотрю на ее прекрасное лицо, я благодарю Бога за то, что у нее хватило мужества ускользнуть от вас, Майлз, даже такой ценой. Вы были так ослеплены жаждой мести, что не подумали, во что превратили ее жизнь. Смерть показалась ей желанным избавлением. И теперь, когда я стою на земле, которая вновь вернулась к Лейтонам, зная, что вырвал жало у ядовитой змеи и мой враг уже никогда больше не ступит на нее, я могу только пожалеть вас, Майлз. Потому что вы единственный, кто зря прожил все эти долгие годы, строя свои хитроумные планы, лелея месть, которая вовсе не была вам нужна. Ну и что вам осталось в жизни, скажите, Майлз? А отомстить удалось мне. И именно я могу теперь торжествовать, – произнес Данте. Он увидел, как лицо сэра Майлза Сэндбурна исказилось судорогой; его обтянутые перчатками пальцы с такой силой вцепились в трость, что Рее на мгновение показалось, что дерево не выдержит.

Она с беспокойством взглянула на обоих мужчин. Конечно, она не винила Данте. До сих пор она не могла без содрогания думать о том, во что сэр Майлз превратил его жизнь. Но что будет теперь? Сэр Майлз не тот человек, который сможет спокойно перенести горечь поражения.

– Майлз! Мне холодно. Мы что, так и будем здесь сидеть весь день?! Я вся дрожу. Если бы еще ты купил мне меха, о которых я просила, ну, тогда я понимаю, а так? – раздался вдруг капризный голос. Все вздрогнули.

Сэр Майлз Сэндбурн улыбнулся. Мерзкая улыбка, подумал Френсис и невольно содрогнулся, заметив, что взгляд баронета остановился на Рее.

– Ах, леди Рея Клер, вы, как всегда, прелестны! Как жаль, что такие красивые глаза вскоре покраснеют от слез!

– В самом деле, сэр Майлз?

– Конечно. Мне почему-то кажется, что ваш супруг совсем не так крепок, каким хочет казаться. И что-то подсказывает мне, что в скором времени с ним может произойти несчастье. Какая трагедия – остаться вдовой в столь юном возрасте! Но не отчаивайтесь, я уверен, что какой-нибудь достойный молодой джентльмен, ну вот хотя бы вроде него, – и мерзавец указал на оцепеневшего от возмущения Алистера Марлоу, – немедленно появится как из-под земли и в скором времени заставит вас забыть о трагических обстоятельствах вашего первого, столь неудачного брака. Что же касается меня, леди Рея, в случае нужды я к вашим услугам. Всегда рад быть полезным. – И с этими словами он исчез в глубине карсты. Кучер щелкнул кнутом, и лошади тронулись с места рысью.

– Что за мерзкий человек! – пробормотала Рея. Она попыталась подобрать поводья и тут заметила, что ее руки дрожат. Скайларк, похоже, почувствовал страх хозяйки и беспокойно затанцевал. – Он напугал меня.

– Презренный человек и, уж конечно, не джентльмен! – тоном оскорбленного достоинства заявил Френсис. Как член весьма уважаемого семейства и наследник герцогского титула, он никогда в жизни не сталкивался ни с чем подобным. – Послушай, но ведь он, несомненно, угрожал тебе, Данте! Это просто уму непостижимо! Я лично прослежу, чтобы ноги его больше не было у нас в Камейре! – яростно сверкая глазами, пообещал Френсис Доминик, и Рея, украдкой бросив взгляд на возмущенного брата, молча решила, что он и внешне становится очень похож на отца.

Алистер с трудом отважился бросить взгляд на Данте Лейтона. Капитан до сих пор не проронил ни слова, а это случалось только тогда, когда в душе его бушевал гнев. Лицо Лейтона, казалось, было высечено из мрамора. На нем не дрогнул ни один мускул. Лишь глаза его с непередаваемым выражением смотрели вслед удалявшейся карете, которая с грохотом свернула за угол и исчезла из глаз. Данте обернулся, и все замерли – глаза его внезапно странно посветлели и сейчас были ясны и холодны, подобно двум осколкам льда.

– Данте? – Рея умоляюще протянула к мужу задрожавшие руки, но, похоже, он даже не заметил этого. Только через мгновение он очнулся и крепко сжал ее пальцы.

Подняв глаза, Данте встретил ее мягкий, полный понимания взгляд, и мир вновь воцарился в его смятенной душе. Этот молчаливый обмен взглядами на мгновение вызвал в душе Алистера острый укол зависти и печали, ведь он прочел в нем и глубокую любовь, и взаимное уважение. В этих взглядах был весь мир, который существует только для двоих любящих. Чувство, которое соединяло Данте и Рею, было пока незнакомо Алистеру, и он горько подумал: посчастливится ли ему когда-нибудь встретить ту единственную, с которой он сможет вот так же разделить жизнь?

– Поехали, пора домой, – коротко сказал Данте, постаравшись выкинуть из головы ужасное пророчество сэра Майлза. Они вновь поскакали по опустевшим улочкам Уэстли-Эббот.