…И никаких версий. Готовится убийство

Дмитрий Иванович проводил портниху до дверей, Килина Сергеевна казалась уже не решительной, а почему-то растерянной. На какую-то секунду даже остановилась в двери, будто хотела возвратиться и продолжить разговор, но потом повернулась и быстрым шагом пошла по коридору.

Не обиделась ли она на полковника за совет не заниматься своим расследованием, а спокойно ждать официальных результатов?

Сейчас в машине, по дороге в морг, вспоминая и это посещение Килины Сергеевны, и все, что знал о ней, Коваль пытался найти объяснение ее гибели… Но не находил…

Войдя в знакомое здание, на первом этаже которого помещалась судмедэкспертиза, Дмитрий Иванович направился в кабинет главного эксперта.

Петр Павлович Адуев, очевидно, только что поднялся из подвального помещения, где находилась анатомка. Он был в белом халате, туго облегающем его довольно плотную фигуру.

— А, Дмитрий Иванович! — приветствовал он Коваля. — Догадываюсь, с чем вы… Только что звонил Спивак. Значит, и вы интересуетесь этой женщиной, как ее… Христорадова…

— Христофорова… — подсказал полковник.

— Да, да. Падение и удар головой о ребро отопительной батареи. Глубокая вмятина на виске соответствует конфигурации трубы… Примерно сутки тому назад…

— А точнее, Петр Павлович? Вы же умеете до минуты… — польстил Коваль медику.

— Точнее? — Эксперт задумался. — Если точнее, то в воскресенье, часиков в десять-одиннадцать… Вот сейчас буду писать для Спивака и вас документ… — Судмедэксперт стал развязывать тесемки халата, чтобы снять его.

— Петр Павлович, я бы хотел взглянуть…

Адуев перестал развязывать.

— Хотите?.. — он помедлил несколько секунд. — Ладно, пойдемте. Халат вот, на вешалке.

Коваль повесил пальто и шапку на дешевенькую деревянную вешалочку, прибитую к стене кабинета, и надел халат.

В большом подвальном помещении покойницкой — и на кафельном полу, и на широких каменных возвышениях — покоилось несколько обнаженных трупов. Возле одного из них — длинного, во весь стол, мужчины — толпились юноши и девушки в белых халатах, и бородатый медик — очевидно, преподаватель, скальпелем что-то показывал им в глубоком разрезе брюшины.

В помещении стоял тяжелый сладковатый запах разложения, формалина и еще каких-то препаратов — запах, который вызывает тошноту и к которому человеку трудно привыкнуть. Недаром студенты, даже девчушки, отворачиваясь от преподавателя, втихаря затягивались сигаретой.

Судмедэксперт провел Коваля в угол зала, где на каменном возвышении покоилась на спине обнаженная женщина. Несмотря на предсмертную гримасу, исказившую лицо, полковник сразу узнал Килину Сергеевну.

— Она, — подтвердил Коваль. — В страшных мучениях, — не то спросил, не то констатировал он.

— Но недолго. Летальный удар, шок. И не приходя в сознание…

Дмитрий Иванович больше ничего не спросил. Повернувшись, он быстрым шагом двинулся к выходу. Полковник хотя и привык за долгие годы службы в уголовном розыске к разным обличьям смерти, однако ему было неприятно это зрелище. Он всегда приходил в тихую ярость, когда видел, что чья-то злая воля превратила человека в безвольный труп.

При этом мало утешала мысль, что немало смертей ему удалось предотвратить, многих людей он спас, иногда рискуя собой, своей жизнью. Он всегда возмущался циничным рассуждением, что, мол, все люди смертны, все равно раньше или позже умрут.

А в тех случаях, когда погибал человек, так или иначе связанный с делом, которым он занимался, Дмитрий Иванович совсем терял покой и терзался мыслью, что он что-то упустил, где-то недоглядел, не предвидел и что косвенно, но виновен в гибели этого человека, ибо всегда должен все предусмотреть, а если надо, оградить и защитить.

Однако в какой степени судьба Христофоровой могла быть связана с делом, которым он занимается? Или гибель ее была предопределена какими-то предыдущими событиями, о которых он, Коваль, и понятия не имеет, и то, что знает об этой женщине в связи с Журавлей, есть только верхушка айсберга? Быть может, смерть подступала к ней давно и случайно совпала по времени с расследованием гибели молодого ученого?

Кто же поднял на нее руку? Почему? За что? Кому это нужно было? Или это падение тоже несчастный случай?

Ни на один из этих вопросов у Коваля не было ответа. Мозг его, запрограммированный на поиски причины смерти Христофоровой, лихорадочно пытался установить причинно-следственные связи новой человеческой трагедии.

Ожидая, пока Адуев напишет выводы экспертизы, полковник созвонился со следователем Спиваком, чтобы согласовать с ним свои дальнейшие действия.

14

Вторая встреча Коваля с соседкой Христофоровой была значительно продолжительней, чем первая. Тогда полковник не мог и представить себе, что в этот дом его приведут новые трагические обстоятельства, Он приехал сюда в конце дня, после похорон портнихи, на которых была и ее соседка, но беседовать с ней там он посчитал неудобным.