...И никто по мне не заплачет

В толстой книге много говорилось о силе человеческой воли, о передаче мыслей на расстояние.

Так как этим можно было добиться чего угодно, то Лео сделал еще один эксперимент. Он считал, что неукротимо сильная воля может, например, остановить тоненькую часовую пружину.

Не менее четверти часа он просидел перед безобразным старым будильником и, крепко сжав челюсти, думал только: «Остановитесь, часы, остановитесь, остановитесь!»

Но будильник все тикал и тикал, монотонно, с каким- то жестяным стуком. На мгновение Лео показалось, что тиканье смолкло, но затем часы опять пошли.

Нужна, наверно, сильная воля многих людей, чтоб остановить часы, решил Лео. Может быть, надо согнать десять тысяч человек на большую площадь, так, чтобы все они молча смотрели на башенные часы, пытаясь своей со средоточенной волей задержать ход стрелки.

И как это наука до сих пор не напала на мысль произвести такой опыт! Ну, да в этой области наука у нас вообще отстала.

Лео надел свою зеленую непромокаемую куртку и вышел на улицу. Руки он засунул в косо прорезанные карманы. На проколотой руке никаких следов не было видно.

У четвертого вяза он встретил Марилли Коземунд, она как раз выходила из-за угла.

Все уже знали: Марилли два раза подъезжала к дому в желтом автомобиле. Но автомобиль был такой низкий, что даже дворничиха, которая сразу же сделала вид, будто у нее что-то упало, и нагнулась чуть не до земли, все-таки не разглядела, кто еще сидел в нем.

Только Матчи, мать Марилли, была в курсе дела. Ее красноволосая дочка все ей рассказала, как старой подруге. Ханни Бруннер тоже кое-что знала, но много меньше, чем Матчи.

Кавалер Марилли был сыном оптового торговца маргарином. Все в доме знали этот сорт маргарина.

Да, у жильцов нашлось бы о чем посудачить. Сыну маргаринщика было уже добрых тридцать лет. И лицо у него было помятое; казалось, он долго на нем сидел. Денег у него, наверное, куры не клевали. Они познакомились две недели назад на улице, неподалеку от соседнего дома.

Сын маргаринщика, когда ехал в автомобиле, всегда смотрел по сторонам, выискивая девушек, и вовсе не смотрел на мостовую. Он сильно затормозил, завидев фланирующую Марилли. Опустил стекло машины и таинственно крикнул красноволосой девушке:

— Фрейлейн, мне необходимо с вами поговорить.

И Коземунд тотчас же пошла к желтому автомобилю, а так как дверца перед ней распахнулась, то и села в него. Помятый человек за рулем теперь уже не знал, о чем ему необходимо было поговорить с красноволосой девушкой, так он был удивлен, что она без всяких околичностей села в машину. И тут же спросил, не угодно ли фрейлейн немного покататься. Марилли было угодно.

После третьей встречи Рольф, так его звали, принес Марилли тоненькую золотую цепочку. Он посоветовал . носить ее на щиколотке, так как отлично разбирался в модах. И сам надел цепочку на прекрасную ножку Марилли. При этом он тяжело дышал. Затем он обнял ее бедра и приблизил свое помятое лицо ко рту Марилли, и что же: она позволила себя поцеловать — за цепочку.

Но когда Рольф начал теребить ее платье, сопя все сильнее и сильнее, она рассмеялась. У этого человека есть громадный автомобиль и, надо думать, громадные деньги, он гораздо старше ее, а вот поди ж ты, так смешно сопит.

Что ему вздумалось ухаживать за простой девчонкой? Чудак!

Если бы он хоть сделал серьезную попытку! Марилли не знала, чем бы это кончилось. Но считала, что попытаться он должен. Трудно сказать заранее, думала она, чем такое кончается. Рольф оторвал пуговицу от ее юбки, а Марилли сказала:

— Что ж, молодец.

Рольф немедленно от нее отступился, спросил, не сердится ли она, и поцеловал ей руку. Словно можно сердиться, когда человек чего-то хочет от другого человека, подумала Марилли. Скорее это лестно, а позволить или не позволить — это уж другое дело.

Пусть эти мужчины крутятся вокруг тебя, а ты уж сама решишь, как с ними поступить. Марилли ничего не имела против, чтобы Рольф продолжал свои домогательства, ей очень хотелось знать, что здесь за секрет такой и правда ли, что можно сказать «да» против собственной воли, только потому, что вдруг тебя охватит слабость.

Она влюбится в того, кто это сумеет. Так решила вертихвостка Коземунд.

Когда Марилли встретила Лео у четвертого вяза, она опять возвращалась от Рольфа. На этот раз она пожелала выити из машины у железнодорожного переезда.

Прощаясь с ней, Рольф каждый раз дарил ей коробочку сигарет. «Симон Арцт» стояло на них. Коробочка оыла уже открыта, и внизу под серебряной бумажкой всегда лежала пятимарковая монета. Марилли брала ее. А почему бы и нет?

Рольф ни разу не спросил, нашла ли она эти лри,.

I олько поцеловал ее, прощаясь, и рука его при этом

множко заблудилась. Сигареты Марилли всегда отдана'6

Матчи, которая стала курить после бегства Карла. Она*'

сама уже несколько раз курила. Пятимарковую монету п И . у она

обнаружила с первого же раза, потому что коробочка

нее стала тяжелой. Она и это рассказала матери. Пусть

оставит ее себе, сказала Матчи и добавила:

Кто же забирает деньги у собственного ребенка?