И новая волна омоет мир

Евген Васильевич, пропадавший в лесу целыми днями, показывал и вовсе жуткое. Шевелился в видео огромный клуб ужей, сплетённых намертво в подрагивающее месиво – «ужиный король», так сразу же окрестила эту мерзость Янка. В другом видео запрокидывало из норы тонкие, длинные, все в опухолевых наростах лапища нечто паукообразное. В ещё одном видео шевелила жилистым рыбьеобразным хвостом гигантская сороконожка, в чьей морде при повороте головы вдруг обнаруживался ощерившейся кабан.

Много всякого хранилось на жёстком диске «апгрейда» Евген Васильевича, и всё было снято в их лесу в последние годы. Биолог говорил, что это, конечно же, Поле постепенно меняет природу вокруг себя, но неясно каким образом. То ли излучение колдовало – не радиационное только, фон-то держался на одном, вполне приемлемом уровне, то ли велерия, наверняка подпитывающая местные почвы. Но велерию-то запросто пили диваки, не меняясь обликом, заметно молодея разве что.

В общем, что-то такое принёс с собой артефакт из космоса – понять бы что… Они ведь его до сих пор не обнаружили, хотя точно знали: артефакт есть (эпичное видео пролёта по небу со взрывом сразу же стало международным мемом). Не столько знали, сколько верили: иначе с чего бы образоваться было Полю?

Вера в артефакт держала людей в Институте, этих фанатиков науки, видевших чудеса ежедневно, но пока не разгадавших причину их возникновения.

У Ильи с Янкой, впрочем, была несколько иная специализация, связанная с изучением диваков. На встречу с одним из них они сейчас и спешили, прорываясь по еле угадываемой тропинке через невообразимые заросли.

Едва перейдя грунтовку, ведущую к озеру, Илья притормозил Янку, кивнув на ствол поваленного дерева.

– Давай-ка перекурим.

Янка присела на разукрашенную мхом каменюку.

– Слух, Илюх, а чего ты вечно говоришь – перекурим? Ты ж не куришь. Да и я тоже.

Илья пожал плечами.

– Да так. Это у меня от бати выражение, он так говорит. Но он-то как раз курит.

– Да ну?

Янка плавным движением головы скинула с глаз чёлку.

– Илюх, вот никогда не спрашивала… Но я ж архив читала, про тебя в том числе. Твой батя же пропал в Поле. Ты поэтому подался в Институт? Думаешь, найдёшь его тут?

Илья тяжело вздохнул, ничего не отвечая.

– Колись, Илюх.

– Чего ты вечно лезешь, куда не просят? То, что мы с тобой спим, не значит, что я обязан выворачивать душу…

– Ой-ой-ой, спим мы, оказывается. А в любви кто клялся?

– Ни хрена я не клялся.

Янка усмехнулась.

– Вот в этом весь ты. Хмурый, колючий ёж по виду, а чуть надавишь – течёт варенье. Про батю-то своего расскажи? А, Илюх?

– Нечего рассказывать. У меня тут другие задачи.

– Как скажешь.

Илья поднялся с дерева, поправил лямку рюкзака и буркнул:

– Идём, до старой избушки ещё пилить и пилить.

Однако едва они ступили дальше, под густую зелёную бахрому чудного, неизвестного земной науке кустарника, как с грунтовки послышался звук – ехал автомобиль. Илья, цыкнув на Янку, сгрёб её в охапку и усадил на корточки, рядом присел и сам. И когда уже, казалось, что авто проехало, внезапно взвизгнули тормоза и громко бумкнуло. Затем хлопнули дверцы (два раза) и послышался крепкий матерок.

– Что там? – шелестящим шёпотом обозначила вопрос Янка, на что Илья только пожал плечами.

Очевидно, авария. Это удивляло – никто ведь не ездил к озеру по этой дороге уже очень давно. На машине пожаловали заезжие, но не простые люди, простых бы через кордон военные не пропустили. И вот, едва заехав в лес, эти непростые влипают в происшествие – зверь, что ли, какой-то под колёса угодил?

Илья прислушался – два мужских голоса, разговаривают нервно, на повышенных тонах. И походу сбили всё же человека: обсуждают, что тело надо забрать. Интересно, чьё тело? Кого-то из институтских? Или – из лагеря диваков? Больше-то тут появиться некому.

Илья понял, что нужно вмешаться. Во-первых, покалывало любопытство, а потом – ну, всё равно же это их территория тоже, их зона ответственности, надо что-то делать.

Развернув Янку к себе, он сказал:

– Слушай, Янёк, сейчас мы с тобой выйдем на дорогу, поглядим что да как. Если вдруг окажется, что там опасные люди, то ты мигом сваливаешь, через лес – обратно в Институт. Ясно?

Она хотела было возразить, приоткрыла ротик – этот милый свой, птичий ротик, но Илья покачал головой, прикрывая любую возможность дискуссии.

Уже через минуту они вышли на грунтовку. Неподалёку сумрачно плавился под южным полуденным солнцем внедорожный «гроб» беспилотного Shevrolet Cone, а возле копошились фигуры двух мужчин, – сидя на корточках, суетились чего-то, переговаривались.

– Алло, мужики, – сказал Илья, подходя к автомобилю. – Случилось у вас чего?

Оба резко поднялись, причём Илья успел отметить периферией зрения нырнувшую руку одного к притороченной у пояса кобуре.

– Воу-воу, полегче, – тут же умиротворяюще осадил незнакомца Илья. – Я с добрыми намерениями…

Тот, который был без оружия, оценивающе оглядел Илью, пощупал взглядом и Янку за его спиной.

– Ты из местных? Институтский?

– Ну да, мы учёные. А вы?

– Одиннадцатый отдел ФСБ, по работе к вам заехали.