И.о. Бабы-яги

Заметив пленение хозяйки, четверорукие уродцы побросали свое странное оружие и дружно ломанулись в воду. Витязи подгоняли отстающих ударами мечей. Но несколько тел в сверкающих доспехах так и остались лежать на песке. Желание немедленно оказаться там, сила, все еще клокотавшая во мне, приняла за приказ. Я и охнуть не успела, как ощутила под босыми ногами влажный песок вместо острой гранитной крошки. Самое смешное, если во всей этой ситуации вообще могло быть что-то смешное, клетка с Моревной так и осталась болтаться над моей головой как уродливый воздушный шарик.

Я опустилась на колени рядом с первым витязем, судорожно вспоминая основы первой помощи из прошлой жизни. Чудесный доспех был разрублен в районе плеча. Вокруг полно крови. Но витязь все еще дышал. Хрипло, тяжело, но дышал.

— Черт… Где эта железяка расстегивается, — пробормотала я себе под нос, ощупывая залитую подсыхающей кровью металлическую чешую.

В поле зрения мелькнули чьи-то сильные руки, что-то щелкнуло, и мы вместе отложили тяжелый нагрудник на песок. Не скрытая доспехом рана показалась мне еще ужаснее. Стеганый поддоспешник насквозь пропитался кровью, а она все продолжала толчками выплескиваться из рваной раны.

Я положила ладони по краям, прямо на пропитанную кровью ткань. Убирать ее я не рискнула, опасаясь усилить кровотечение. «Сюда бы хирурга порукастее вместе с операционной, — тоскливо подумала я. — И станцией переливания крови заодно». Но вокруг моих пальцев уже набухало голубое свечение, и в груди шевельнулась надежда. Всем своим естеством я пожелала направить древнюю силу Буяна в булькающую кровью рану, подхлестнуть естественную регенерацию организма, разогнав ее до безумной скорости.

И у меня получилось. Хотя подозреваю, что темные сгустки и ошметки грязной ткани, рванувшиеся наружу, выглядели неаппетитно. Но мне было все равно. Словно в полусне, чувствуя себя проводником на линии высоковольтных передач, я смотрела, как прямо на глазах затягивается страшная рана. Дыхание витязя стало медленным и спокойным, и в какой-то момент я осознала, что все закончилось. Тот, кто еще минуту назад обеими ногами стоял в могиле, просто спал.

— С того света вытянула…

— У Нави отняла…

— Ну, сильна хозяйка…

Голоса вокруг звучали приглушенно. Даже Марья притихла в своей клетке, временно прекратив отпускать грубые шуточки. Я отмечала все это краем сознания, но не уделяла никакого внимания. Перед мысленным взором стояла песчаная коса берега, так, как я ее видела со скалы, и яркие точки — тела неподвижных витязей.

Но идти мне никуда не пришлось. Пока я возилась с первым пациентом, богатыри перенесли оставшихся троих поближе ко мне. Я даже голову поднять не удосужилась, наткнувшись взглядом на нового раненого, и, не разгибаясь, развернулась к нему. Его уже избавили от доспехов, и я сразу занялась рваной раной на бедре.

А потом был другой витязь с нежным пушком на щеках вместо бороды. Чудовищный удар буквально вмял его доспех в грудную клетку, переломав едва не все ребра разом.

Я не отпустила никого. Наверное, рядок перемазанных кровью и сладко посапывающих мужчин, спящих прямо на песке среди бела дня, выглядел комично. Но мне было не до веселья. Я сама чувствовала себя так, будто готова прилечь рядом, настолько вымотали меня лекарские упражнения.

— Транжира… — ворчала над головой Марья. — Столько силы слила… Можно было три армии поднять!

— Умолкни, — устало отмахнулась я и, окончательно убедившись, что действительно ничего не упустила и все раненые вне опасности, разогнулась.

— Благодарствуем, матушка, — склонился в низком поклоне Ростислав.

— Вам за доблесть спасибо, — машинально отозвалась я, тут же забыв о нем.

В двух шагах стоял Илья, такой же босой, как и я, и так же уляпанный то ли своей, то ли чужой кровью. Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на меня таким странным взглядом, что я мгновенно поняла: игры между нами закончились. Только тут до меня дошло, что и сгибающая спину шаль, и осточертевший за последние дни накладной нос преспокойно лежат на столе в избушке на курьих ножках. А я торчу в ярких лучах солнца посреди пляжа во всей своей нечестивой княжеской красе. И витязи вокруг уважительно обращаются ко мне «хозяйка».

— Благодарю за науку, матушка… — вдруг переломился в поясе Илья. Обращение «матушка» он выплюнул таким тоном, что стало ясно: кончились не только игры. Кончилось вообще все. — Потешилась надо мной, дураком, да теперь довольно.

С этими словами он развернулся и, провожаемый недоуменными взглядами витязей, быстро пошел по взморью в сторону леса. А я могла только смотреть ему вслед, бессильно уронив гудящие от усталости руки. Нечего мне было говорить. Тем более в присутствии толпы богатырей и болтающейся над головой Моревны. «Да и не больно-то ему нужны мои объяснения, раз так легко ушел», — мелькнула в голове тоскливая мысль.

— Ишь ты, как интересно, — протянула забытая всеми Марья.

Я покосилась на клетку.

— Заткнись, а?

— Это успеется, — покровительственно улыбнулась мамаша. — Лучше сядем рядком да поговорим ладком.