И.о. Бабы-яги

На берегу толклось множество народу. Прямо у подножия скалы то тут, то там сверкали яркие фигуры витязей, со всех сторон окруженные темными силуэтами каких-то низкорослых плечистых тварей. Именно тварей. На людей эти создания походили мало. Шей у них не было, маленькие головы росли прямо из плеч. Зато рук имелось сразу по четыре, и каждая сжимала что-то колюще-режущее невообразимой формы. И этих уродов было много. Куда больше, чем сверкающих золотыми доспехами защитников Буяна. А от качающихся на волнах кораблей уже шли новые шлюпки, набитые этими созданиями.

Недолго думая, я вскинула руки, призывая на помощь древнюю магию. Целый пучок молний ударил в накатывающую толпу нападающих, разметав их, как сухие листья. Ближе я бить не стала, опасаясь задеть своих же. Зато снесла еще парочку шлюпок, с удовлетворением увидев, как немногие выжившие поспешно загребают лапами в обратном направлении.

— Моревна! — рявкнула я, и мой голос легко заглушил и беснующийся прибой, и шум битвы.

— Хозяйка! Яга пришла! — выкрикнул кто-то из витязей, и над взморьем взлетел радостный вопль.

Краем глаза я замечала, как твари разлетаются в стороны от словно обретших второе дыхание богатырей. Даже повела рукой, как учила бабка, приказывая земле поделиться с ними силой. Но мой взгляд все это время был прикован к одинокой светлой фигурке на носу самого большого корабля. Каким-то потусторонним чутьем я безошибочно определила свою главную противницу в этой битве: Марью Моревну, свою настойчивую матушку.

— Зачем пожаловала? — крикнула я, очередной молнией сшибая еще парочку шлюпок. Остальные уже спешно разворачивались.

Ведьма вдруг отделилась от корабля и взмыла в воздух. Тучи начали сворачиваться вокруг нее в темный угрожающий вихрь. Я не понимала, что делает Марья, а потому не препятствовала. Порой неверное противодействие могло только усилить, а не остановить удар. Об этом я и от бабок услышать успела, и сама в книгах читала. Несколько мгновений затишья я использовала, чтобы разобраться в новых ощущениях, затопивших меня до бровей.

Странное дело. В такую масштабную свалку я впуталась впервые, но следить за ходом битвы мне не составляло никакого труда. Я просто чувствовала ее на каком-то подсознательном уровне. Стоило чуть прислушаться к себе, и я начинала ощущать каждого витязя, как собственный палец: кто устал, кто ранен, кто ослаб. Более того, я воспринимала частью себя каждый камень и каждую песчинку на пляже. И откуда-то знала, что они беспрекословно подчинятся моей воле. Что я не замедлила продемонстрировать, в долю секунды подняв песчаный смерч перед упавшим на одно колено раненым витязем. Тварей Моревны разметало в разные стороны, и тут же перед ним сдвинули щиты товарищи.

То же шестое чувство заставило меня вдруг накрыть добрую половину пляжа искристым голубым куполом. Присутствие чужой враждебной силы я ощутила за мгновение до этого. А через миг грязно-зеленые молнии бессильно разбились об этот купол. Моревна разочарованно взвыла, увидев, как ошметки ее колдовства испепелили несколько десятков ее же воинов. По моим губам скользнула злорадная улыбка, но удар был такой силы, что пошатнулась и я.

— Последний раз спрашиваю, зачем явилась, Марья Моревна? — рявкнула я, поднимая здоровенную волну, которая отшвырнула корабли мамаши далеко в море.

— Поговорить, Яга.

— Странные у тебя разговоры, Марья, — огрызнулась я, отражая очередную грязно-зеленую молнию в один из кораблей.

— Надо ж было приглядеться, достойна ли ты хоть слова, Яга, — визгливо расхохоталась она.

Витязи то ли благодаря моей поддержке, то ли тому, что количество нападающих резко поуменьшилось, оттеснили четвероруких уродцев к самой кромке прибоя. Кое-кто не выдерживал и сам прыгал в воду, других сбрасывали мощными ударами богатыри в сверкающей броне. Ловя краем глаза эти детали, я позволила себе выдохнуть: удача в этой схватке явно переходила на нашу сторону.

— Присмотрелась? — крикнула я, разметав очередную ворожбу Марьи прямо у нее в руках. — А теперь убирайся!

— А поговорить? Даром я приходила, что ли? — отозвалась Моревна и вдруг оказалась рядом со мной.

Сработало подсознание. Или, возможно, память поколений. Сама я не успела ни о чем подумать, не говоря уже о том, чтобы как-то среагировать. А вот Моревна вдруг оказалась в клетке из голубых молний. И тонкая нить силы, питавшая эту переносную тюрьму, лежала именно у меня в ладони.

— Поймала? — совершенно спокойно хмыкнула Марья. — Теперь можно и поговорить.

— Вот еще, разговаривать с тобой, — усмехнулась я, окидывая взморье быстрым взглядом.