И.о. Бабы-яги

Разумеется, рассказывали бабки мне не только о свадебных обычаях. Пришлось выслушать и краткий курс истории, и биографии всех мало-мальски значимых князей, включая моего забывчивого папочку. Да и войнам, которые постоянно вело русское княжество, внимание уделить не забыли. Но об этом рассказывала уже Яга. Ядвига только презрительно кривилась, явно считая это ерундой, не стоящей внимания. И я в кои-то веки была с ней солидарна.

После обеда Яга снова завела нудный рассказ о войне между моими родителями, но тут уж я не выдержала.

— Хватит с меня подробностей. Третий час уже. И так понятно, что они друг друга терпеть не могут, — перебила я. — Будем считать, что с княжеством разобрались. А у берендеев как? Так же?

Яга недовольно поморщилась, но спорить не стала и принялась рассказывать про царство Берендеево. Теперь уже Ядвига, разомлевшая после сытной трапезы, лениво вносила ничего не значащие ремарки. Я же вся превратилась в слух.

Коротко говоря, Илья меня не обманывал. Незамужние-неженатые берендеи действительно пользовались большой свободой. А вот походы налево из семьи уже не приветствовались. Очень сильно не приветствовались. Считалось, что время на выбор дано до свадьбы. А уж потом, будь добр, жить с тем, кого выбрал. Я, в принципе, такую постановку вопроса одобряла. Уж очень много крови попортил мне в свое время гулящий муж.

Само же Берендеево царство сильно смахивало на республику. Царь там вроде как имелся, но особой властью не обладал. Так, скорее лидер на случай масштабной войны и фигура для государственных переговоров. Причем, если его угораздило договориться до чего-нибудь не того, общее вече уважаемых граждан вполне могло отменить подобные договоренности.

Муром, откуда, судя по прозвищу, явился Илюшка, считался столицей. Именно там обретались царь и его ближники. Впрочем, Яга сразу оговорила, что может и ошибаться, так как давно с берендеями не сталкивалась. Я про себя сделала отметочку, что все же когда-то да сталкивалась, и неплохо было бы выяснить, когда и при каких обстоятельствах.

В общем, когда солнце склонилось к верхушкам деревьев, мы едва-едва закончили с берендеями, а бабки надоели мне хуже яблок. И тем не менее настроение было хорошим. Поужинав, я впервые за последние дни не полезла в подвал к книгам, а сразу завалилась на лавку, вспоминая свою утреннюю прогулку. Сейчас глупые перипетии с импровизированным полотенцем и неуместные приступы стеснительности казались невообразимо смешными.

«Может, и правда нареченный? — неожиданно для самой себя подумала я. — Недаром же мы постоянно сталкиваемся? Нет. Бред! Не бывает истинных пар, нареченных и прочего мракобесия!»

Я раздраженно перевернулась на другой бок. Но улыбка почему-то все никак не желала покидать губы. Мало того, откуда-то из глубин розового тумана, заполонившего разум, выплыла другая мысль: «Это в том мире „не бывает“. А здесь? Бабок расспросить, что ли?»

На том я и заснула.

Утром меня опять разбудили первые лучи солнца: я снова забыла задернуть вышитую шторку. Впрочем, на этот раз я была этому только рада. Потянувшись, села и поболтала босыми ногами в воздухе. «Погулять, что ли?»

Собственная наивная хитрость меня насмешила, и я, спрыгнув с лавки, танцующей походкой направилась в коридорчик к бадейке с водой. Чистой водичкой меня исправно снабжал домовой. Потому с гигиеническими процедурами проблем не возникло. Я привела в порядок растрепавшуюся за ночь косу, впервые не обматерив при этом гусе-лебединое удобрение, наградившее меня буйной шевелюрой. Долго выбирала сарафан и рубаху. И все это время постоянно что-то мурлыкала себе под нос.

Я увлеклась приготовлениями настолько, что совершенно упустила из виду время. Когда я бросила довольный взгляд на свое отражение в воде, во дворе послышались сварливые голоса: бабки переругивались у дверки заветной будочки рядом с частоколом. Ругнувшись, я застыла. Пройти мимо них незамеченной не было никакой возможности.

Разумеется, я не считала себя обязанной давать какой-то отчет. Но и портить себе настроение, отгавкиваясь от любопытных родственниц, желания тоже не возникало.

— Опять через забор лезть? — проворчала я себе под нос. — По закону подлости обязательно подол порву. И не замечу. Хотя… Ведьма я или нет?!

— Батюшка домовой! Приглядишь тут за бабками, чтобы не набедокурили, пока меня нет.

— Приглядим, как не приглядеть, — закивал старичок, появившись на полке между горшками. — Хотя хватит им уже гостевать. Пора и честь знать. Загостились, негодные.

— Рано их гнать. — Я покачала головой. — Не все я еще у них выведала.

— Это верно, — согласился домой. — Но помечтать-то можно.

Это прозвучало так по-человечески, что я, не удержавшись, рассмеялась.

— Помечтать — можно.

— А ежели тебя искать будут?

— Сплю я, — пожала плечами. — Путь только попробуют разбудить. Яблоко-то там как? Не дозрело еще?

— Нет, матушка. Гусе-лебединое удобрение выдохлось. Пару дней еще висеть будет. А то и седмицу.

— Это хорошо, — с удовлетворением кивнула я. — Глядишь, Янка вернуться успеет, вот пусть и разбирается.