И.о. поместного чародея-2

Искен же, выслушав мою речь, несколько воспрял духом, и, посомневавшись для порядка еще пару минут, согласился с моим предложением. Заметно было, что молодой чародей не слишком-то доверяет мне, смутьянке, открыто признающейся, что собиралась участвовать в заговоре против Главы Лиги, но перспектива лгать Артиморусу страшила его едва ли не более всего другого. Если я сама просила не утаивать мое участие в событиях, касающихся портала у Козерогов, то, разумеется, Искен не мог удержаться от соблазна поступить именно так.

— Что ж, тогда не будем терять времени, — нетерпеливо заявила я, и мы покинули таверну, вновь отдавшись на милость непогоды, разгулявшейся на улицах Изгарда.

Когда мы приблизились к роскошной резиденции Артиморуса, башни которой тонули в вечернем сумраке и пелене дождя, я непринужденно спросила у Мелихаро и Леопольда, желают ли они меня сопровождать. Они, удивившись веселью, звучавшему в моем голосе, вновь беспокойно переглянулись.

— Полно вам, друзья, — я смеялась теперь почти непрерывно, и то и дело отхлебывала из бутылки, которую захватила с собой из таверны. — Если уж господин Висснок берется провести в дом Артиморуса одну жалкую грязную бродяжку, то сможет захватить с собой и пару других оборванцев. Одним больше, одним меньше… Не так ли, Искен?

— Возможно, — выдавил из себя Искен, настроение которого ухудшалось после каждой моей улыбки. Мое хорошее настроение он относил на счет выпитого мной, а мое неожиданное пристрастие к вину, разумеется, считал признаком крайнего отчаяния — и был не так уж далек от истины.

— Так зови скорее привратника! — крикнула я ему, спрыгивая с лошади. — Скажи ему, что у тебя срочное дело, не терпящее отлагательств!..

Слуги в доме Артиморуса Авильского, разумеется, были привычны к неожиданным визитам, и их нельзя было смутить грязной одеждой или какими-либо вешними особенностями. Сюда в любой время дня и ночи приходили вести со всего княжества, и несли их люди, вряд ли отличающиеся респектабельностью в большинстве своем. Искена, к тому же, здесь хорошо знали, и стоило ему назвать свое имя, как ворота распахнулись, и мы, безо всякого сопровождения, прошли по аллее к главному входу. Там история повторилась — Искен назвал свое имя слуге, и тот, поклонившись, пригласил нас войти.

— Я уведомлю господина Артиморуса о вашем приходе, — чинно произнес слуга, направляясь вперед по коридору и знаком приглашая нас следовать за ним. — Он сейчас в своем кабинете и занят беседой с гостем, но, думаю, он найдет время, чтобы вас принять, мессир Висснок.

Не успел он это договорить, как я, ускорив шаг, нагнала его и оглушила пустой бутылкой, которую все так же держала в руке, пряча ее под плащом. Слуга рухнул на роскошный ковер, и я, окончательно войдя в роль, небрежно переступила через его тело.

— Рено! — в ужасе воскликнул Искен, остановившись, как вкопанный. — Ты обезумела! Что ты творишь?

— Это всего лишь слуга, Искен, — ответила я со злой легкомысленностью.

— Но это слуга Артиморуса Авильского!

— Я так и знала, что тебя вряд ли взволновало бы подобное обращение с челядью менее значимого господина, — хмыкнула я. — Не стой столбом, ты же слышал, что мессир Артиморус сейчас в своем кабинете? Думаю, ты хорошо знаешь, где он находится.

Мелихаро и Леопольд все это время хранили мрачное молчание, не ожидая от визита, начавшегося столь возмутительно, чего-либо хорошего. В их движениях читалась обреченность — я сознавала, что они, последовав за мной в дом Артиморуса, вверяют свои судьбы мне целиком и полностью, хоть и не понимают до конца, что же я затеяла. Не успела я к ним обратиться с просьбой, как они деловито и сноровисто подняли беспамятного слугу и, переглянувшись, засунули его за первую попавшуюся дверь. Чувстовалаось, что магистр и демон понимают друг друга с первого взгляда, и способны на диво слаженно нарушать закон.

Побледневший Искен, теперь явно сожалеющий о том, что согласился взять меня с собой, торопливо и нервно зашагал вперед — коридоры резиденции Артиморуса и впрямь были ему хорошо знакомы.

— Вот дверь в кабинет, — указал он вперед, остановившись в нерешительности. Вольно или невольно, голос он понизил до шепота, и я видела, что губы его побелели от волнения.

— Так чего же мы ждем? — я шагнула вперед.

— Но мессир Артиморус занят беседой, и невежливо будет вот так прерывать ее… — даже в храмовых подземельях Искена не сотрясала такая крупная нервическая дрожь.

— К чему эти условности между старыми знакомыми? — рявкнула я, уже не скрывая того, что меня трясет ничуть не меньше, и, одним прыжком очутившись у двери, распахнула ее.