"И.о. поместного чародея"

— Ну, так как в связи со стечением обстоятельств я знаю, что означенный волкодлак ранее обитал у деревни Косые Воротищи, то могу предположить с большой долей вероятности, что именно туда он и отправился. Так что горожанам не о чем беспокоиться, — сказала я, многозначительно глядя куда-то в потолок и лихорадочно припоминая, что же я знаю про обычаи волкодлаков. — Вы, должно быть, слышали, что представляют из себя эти существа? Нет? Ну, если в общих чертах, то волкодлаками обычно становятся умершие люди, занимавшиеся оборотничеством при жизни. То есть, где-то там, под Воротищами, располагается его уютная могилка, из которой он выбирается поохотиться…

В эту секунду в мою голову пришла мысль, заставившая меня запнуться и с энтузиазмом, достойным Констана, продолжить свою речь следующим образом:

— …и, разумеется, я тут же отправлюсь туда, чтоб пресечь цепь злодеяний!

Тут Теннонт поставил чашку на стол, что я расценила, как признак удивления, крайне несвойственного этому господину.

— Прямо сейчас? — уточнил он.

— Да. Обычное дело, — небрежно сказала я. — Схожу в Воротищи и к вечеру вернусь. Не в первый раз!

Испытующий взгляд Теннонта был тяжел, как надгробный камень, но я выдержала его, продолжая демонстрировать похвальную готовность спасать поселян на дальних хуторах. Не знаю, всерьез ли он заподозрил меня в желании сбежать ночью, но на ярком дневном свету мое лицо, должно быть, выглядело достаточно придурковатым, чтобы в сказанное мной можно было поверить.

— Как человек, далекий от мира магии, всегда интересовался, — наконец сказал он, продолжая буравить меня взглядом, — как именно предписано бороться с волкодлаками?

— О-о-о, — продолжая излучать энтузиазм, воскликнула я, опять-таки, в панике припоминая, что нам рассказывали по этому поводу на лекциях. — Способ известен с давних пор — на кладбище, где, предположительно, похоронен волкодлак, заводят лошадь. Ее водят между могилами, и если от какой-нибудь животное начнет пятиться, то, сталбыть, именно там волкодлак и затаился. Его откапывают и вбивают в грудь боярышниковый кол.

Все это я своими ушами слышала в балладе, которую пели ваганты, с которыми меня когда-то свела судьба во время моего путешествия в Эсворд. Не знаю, что по этому поводу думал настоящий маг, с которым я сейчас вела беседу, но он всего лишь поперхнулся и немного сдавленным голосом произнес:

— Должно быть, маги свято чтят традиции предков… ДАЛЕКИХ предков.

— Проверенная веками мудрость, — с готовностью согласилась я. — Я пошла за лопатой.

Торопливо хлебая суп на кухне, я прикидывала, сколько взять с собой вещей, чтоб не вызвать подозрений — больше подходящих случаев выбраться из дому могло и не представиться и было крайне глупо упустить его из-за собственной жадности. Можно было обойтись и без шишечек с кроватной спинки.

— Вот лопата, госпожа Каррен! — перебил ход моих мыслей Констан, к моему ужасу, снявший фартук и обувший башмаки, в которых по дому ходить было явно несподручно. — Когда мы идем?

— Мы идем? — поперхнулась я. — Иду я одна! Ты остаешься на хозяйстве, варишь каши и ублажаешь секретаря господина Теннонта всяческой сдобой!

Однако, по лицу Констана было ясно, что любые доводы бессильны, если речь идет о борьбе с волкодлаком, тем более, если учитывать, что эта битва в отличие от предыдущей, будет проходить при свете дня, и самым трудным в этом деле будет раздобыть какую-нибудь клячу для опознания нужной могилы.

"Ладно, — подумала я, смирившись. — Зайдем в лес — и я его оглушу лопатой. Недалеко от города его съесть не должны, хотя, времени у меня будет тогда в обрез… Может, все-таки подальше его завести?…"

Решая в уме эту сложнейшую проблему, которую многие бы посчитали морально-этической, но, положа руку на сердце, для меня это был вопрос чистейшей целесообразности, я вышла за ворота в сопровождении ученика. Лопату у Констана я сразу же отобрала, даже не пытаясь придумать убедительную причину. Полупустая сумка печально болталась на моем плече. По здравому рассуждению, пришлось оставить почти все — но особого выбора у меня не было. Оставалось только возблагодарить богов за то, что Теннонт поверил мне и отпустил. Тут стоило бежать и в исподнем, а не то что с лопатой и идиотом-помощником. В конце концов — стояла теплая погода, разгар лета и сыроежки уродили на славу.

Мы практически дошли до леса, когда до моих ушей донесся дробный цокот копыт. Я сжала в руках лопату, почему-то сразу догадавшись, кто сейчас нас догоняет. Моя надежда на спасение снова забилась в агонии. Заболело ухо.

— О, господин Виро! — радостно воскликнул Констан, обернувшись на звук.

Я справилась с желанием упасть в дорожную пыль и грызть черенок лопаты, изрыгая проклятия, пока подо мной не разверзнется бездна Lohhar'ag и не поглотит меня, ибо даже в Lohhar'ag мне бы было спокойнее, нежели в Эсворде. Но зубы у меня отчетливо скрежетнули.