И.О. Злой Королевы (СИ)

Но все мое нутро протестовало. После слов драконихи о возможной причастности нашего гостя к козням Ордена Света мне стало тяжело с ним общаться, притворство и в моей прежней ипостаси давалось мне с трудом. Однако я старалась сдерживаться. Кажется, получилось у меня так себе, и рыцарь что-то заподозрил. Стало заметно, что у него постоянно находились дела... рядом со мной. Вот и сейчас он беззастенчиво уселся на кухне с кружкой яблочного чая.

К маслам и ланолину я добавила воск. Теперь водная фаза. Ну, тут все просто: отвары и драконья вода. Эмульгаторами, превращающими масло и жидкость в однородную, массу, послужили яичные белки и сливки (Кайл и Трисс косились на меня с упреком). Взбить венчиком, осторожно ввести масла в водную часть и... вуаля! Эмульсия получилась именно такой, как задумывалась: легкой, не слишком текучей и не чрезмерно густой. Жаль, что в глиняной баночке нашего производства не была видна прекрасная структура крема.

Ровно с этого момента все упиралось в стойкость эмульсии. С учетом здешней логистики мне требовалась гарантия, что косметический продукт не испортится и не потеряет своих свойств хотя бы месяца… четыре.

Кажется, я высказала свои опасения вслух, потому как Эвейн вдруг кашлянул и вежливо заметил:

— Я владею мастерством магических петель.

— Петель?

Присутствие паладина меня неимоверно бесило. Посторонний зритель отвлекал: тем, с каким интересом следил за моими действиями, откидывая назад свои чудесные блестящие волосы (любая мечтающая стать платиновой блондинкой девушка обзавидовалась бы), тем, как щурился и восхищенно улыбался. Притворщик. Но не выгонишь же, все-таки постоялец.

— Так мы называем руны света.

— А-а-а, — кисло протянула я, вспомнив свое знакомство с рыцарским инструментарием. — И что?

— Есть петли, консервирующие пищу. Как раз на четыре-пять месяцев. Думаю, такая руна помогла бы сохранить ваш крем. Позвольте помочь.

— Не позволю! — поспешно выпалила я.

Но рыцарь уже поднял руки над столом, не обратив внимания на мои протесты.

С его пальцев сорвалось яркое золотое свечение, сложившееся в крутящийся диск из мелких символов – Руна Света, чем-то похожая на ту, которую Аста однажды начертила углем на полу.

В этот раз обошлось почти без головной боли. Сознание просто начало отключаться. Сосредоточенное лицо паладина поплыло перед глазами. Сползая со стула, я увидела, как символы золотыми искрами осыпались в мой крем.

Открыв глаза, я обнаружила, что лежу на кушетке, застеленной шкурами. Под головой – творение Асты, хорошенькая холщовая подушечка с маками. Над головой – спонтанный консилиум. Судя по лицам, Трисс, Кайл и Эвейн решают, под какой сосной меня лучше прикопать по-тихому, чтобы остальные не переживали.

— Жива, — хрипло оповестила я коллектив. — Просто надышалась... парами.

Паладин, наблюдавший косметологический процесс с начала до эпического конца, скептически поднял бровь. А ведь он это специально. Проверял? Наверняка. Значит, что-то подозревает. Никто из моих друзей не мог бы меня выдать – Клара поставила примитивную магическую защиту от болтливых языков – получается, рыцарь сам догадался. Словно услышав мои мысли, Эвейн проговорил:

— А я уж было заподозрил, что вы поражены тьмой, милая Мара. Обычно светлые руны не переносят две категории людей: последователи черной магии и подземники. Но вы не умерли...

Ага, какая досада!

— … вы лишь потеряли сознание.

— Надышалась ромашкой, — радостно уточнила я. — Коварное растение. Очень успокаивает. В больших дозах просто вырубает наповал. А что уж говорить об имбирном масле...

— Хм... — сочувственно заметил паладин, подняв ОБЕ брови.

Я проверила крем и не поверила своим глазам. В отличие от меня, на косметический продукт Светлая магия оказала весьма благотворное воздействие: эмульсия окончательно стабилизировалась, исчезли побочные запахи, вроде сырости от яичного белка. Крем пах медом, имбирем и ромашкой. И еще чем-то неуловимо парфюмерным, чрезвычайно притягательным. Переложи я эмульсию в привычную тару, уверена, она составила бы конкуренцию популярнейшим брендовым продуктам.

Я нанесла каплю на руки. Сухая кожа с благодарностью в считанные секунды впитала целебный увлажнитель.

Оценивающе покосилась на паладина, занявшего место у камина. Рыцарь погрузился в какой-то свиток и хмурился. В моей голове бродила туманная мысль, нехорошая, антигуманная, но весьма перспективная: схватить, запереть и периодически под пытками заставлять консервировать и заряжать мою косметику. Так мы за год разбогатеем. И лучезарному адепту Ордена его долю выдадим, мы ж не нелюди какие-нибудь.

Это во мне явно заговорила Моргата. Марина Солонцова вряд ли додумалась бы до такого экстрима. А вот Моргате пленять и подвергать пыткам было явно не впервой.

Эвейн тейр Фэрэль пошевелился, словно почувствовав мой взгляд, и чарующая фантазия лопнула в воображении, словно мыльный пузырь. Буду просить Клару консервировать крема ее слабенькими заклятиями. По одежке протягивай ножки.

— Что? — спросил паладин, подняв на меня вопросительный взгляд.

— Ничего. Кота ищу. Никто не видел Унцика?