И обретешь крылья...

Мне показалось, что я услышала удовлетворение в его голосе. Его слова подействовали, как удар молотка по голове. Собственно, ничего хуже случиться уже не могло. И несмотря ни на что я чувствовала облегчение. Совместная биография подошла к концу. Решено. Мне больше уже не нужно тосковать, не нужно ничего решать — судьба сама все решила. Или Реза со своим умыслом. Кто знает?

В МЕРТВУЮ СУББОТУ НАША ЛЮБОВЬ ОЖИВАЕТ

— В субботу я хочу быть с тобой долго-долго. И мы все обсудим, выясним все вопросы нашей совместной жизни.

В половине первого позвонил Симон. Он хотел прийти сразу же, как можно скорее. Я, как лань, носилась вверх-вниз по лестнице, приготовила гору салата и суп из овсянки, на входе положила для Симона записку: «Я тебя люблю». Затем бегло просмотрела свои записи и набросала план новой пластинки.

Когда он пришел, мы прижались друг к другу, свернувшись клубочком в кресле, и были счастливы. Потом он пошел читать книгу, а я — писать заготовки для записи. Остаток дня мы провели в постели. Первый раз все было так, как до моей поездки. Чувственно, нежно, взволнованно и долго. Моя громадная комната, которую я только перед обедом всю вычистила, после установки новой обогревательной системы, впервые за все то время, что я здесь живу, была по-настоящему теплой. Мы приготовили себе целый поднос еды и крепкий кофе, сидели в теплой, большой комнате и говорили, говорили, говорили. Нас все больше связывала гармония колебаний, и вера в нашу любовь и совместную жизнь все усиливалась. Как часто в последние дни было у меня чувство, что это случится, произойдет наконец, — что из нашей любви родится что-то настоящее, значимое. Окупилось мое мучительное ожидание, окупились все страдания, крушения и почти смертельные кризисы предыдущих лет.

Любовь побеждает все. Но она заставляет перетерпеть все испытания и, прежде чем щедро наградить, устраивает нам суровые экзамены. Я два года ждала человека, которого люблю, я проклинала его, хотела уничтожить, мой разум говорил, что его нужно оставить, но сердце и интуиция оказались сильнее.

Неожиданно добрые посевы взошли, и вот — Симон говорит, Симон понимает, Симон становится мудрее, чем я. Симон созревает и все наверстывает. Как семя прорастает из земли, так вырос этот мужчина. А Бали было тем дождем, после которого росток выходит из-под земли. Моя эскапада привела к тому, что мы наконец-то нашли друг друга.

Делай то, что хочешь, и станешь свободным.

Ключевые слова в жизни — мужество — мужество и уверенность в себе.Жизнь всегда идет дальше и показывает тебе дорогу, даже если ты сам этого не понимаешь. Я безумно люблю Симона. Я хочу любить его и старого, с морщинами, любить и с накачанными мускулами и без них, я буду любить его, как своего мужа, свою вторую половинку, до самой смерти. Ведь он привел меня к самой себе, к любви.

— Ныне, и присно, и во веки веков, аминь! И тогда, если вы еще не умерли, то любите и сегодня!..

Торак скрестил свои маленькие ручки и насмешливо посмотрел на меня.

— Я так понимаю, сударыня, что на сей день вы все же не находитесь в этом блаженном состоянии?

— Нет, конечно, нет, — ответила я коротко и несколько холодновато.

— Этого и следовало ожидать…

Он откинулся на спинку кресла и кивнул, улыбаясь своим мыслям.

— Там, на Бали, вы отхватили себе хорошенький кусок свободы!..

Он испытующе посмотрел на меня.

— Но ведь на самом деле это не так — то, что вы по-прежнему чувствовали себя заточенной в собственном теле? И то, что оно, даже когда получило эту так называемую свободу, все же оставалось слишком тесным, слишком ограниченным, так как в конечном счете это была не та свобода, которую вы искали?

С этим мне пришлось согласиться.

— В самом деле. И прежде я соединялась со своими многочисленными партнерами, чаще всего телесно, и при этом каждый оставался сам по себе и был одинок. Нельзя убегать при одном только виде сложной задачи.

— Так же не решить ее с помощью алкоголя. А довод в пользу этого — ваше самочувствие. Попробуйте обрести свободу на трезвую голову, тогда будет все хорошо.

Торак медленно поднял чашку с чаем и осторожно отхлебнул. Затем снова расслабленно откинулся в кресле и посмотрел на меня.

— У всех этих мужчин был просто никакой уровень, — сказала я. — И в Германии тоже. С того момента, как они попадали в мою постель, у них крепла уверенность, что я — никто, а они — нечто особенное. Они уже не чувствовали своей ограниченности, и у них развивалась настоящая мания величия.

Торак задумчиво наклонил голову.

— Да, сударыня, вам нужно тщательно выбирать… На Бали удалось получить разрядку на некоторое время; и все же, едва ли эта авантюра помогла вам надолго, похоже, вскоре снова началась старая добрая песня…

— Но, Торак, что же я могла поделать?