И одной любви достаточно (СИ)

— Я ещё не ложилась, — ответила Маша, — только сейчас собиралась. Как самому спалось?

— Да я сам всю ночь бодрствовал. Давай спать, время-то уже восемь утра.

— Хорошо, папа, — ответила с привычной скобкой-смайликом, отражавшей её настроение. — Спокойного утра.

— Спокойного сна, — казалось закончил я короткий диалог, но после отправил ещё одно сообщение. — Лучшая девочка в мире.

Последнее сообщение она не прочитала. Уже вышла из сети и очевидно легла спать.

Спокойного сна Маша. Спокойного сна…

* * *

Поездка прошла как обычно, кроме разве что одного: в свободное время я не только читал, но и впервые за последние пару лет начал писать стихи. Ничего особенного, простая любовная лирика, воспевающая прекрасную девочку. И вот он, родной город. Знакомый перрон, с которого всегда отправлялся на дачу. Проржавевший забор самого большого завода в области. Однако само предприятие выглядит неожиданно красивым. Видимо за полгода здесь был проведён прямо-таки капитальный капремонт. Хех, тавтология наше всё. А вот и зелёное здание вокзала. Взгляд так и старается выхватить из толпы встречающих родителей, но безуспешно. Что же, скорее всего это вина плохого зрения. Лямки нагруженных доверху сумок впиваются в руки, и приходится прикладывать атлантические усилия, дабы спина не согнулась «в три погибели» под тяжестью набитого всем, чем только можно рюкзака. Словно навьюченный мул я двинулся к выходу. На выходе с улыбками на лицах меня ждали родители. Мама встречает крепкими объятиями, а папа же не менее крепким рукопожатием. И хоть я уже полтора года живу в другом городе, родители всё ещё не привыкли. С щёк мамы текут слёзы, очевидно от счастья. Обычно я просто отворачивался, но сейчас я вновь обнял дорогую мамочку. Эх, любовь, что же ты делаешь со мной? Во всяком случае, мне это нравится.

Храня гордое молчание в машине, я решил перенести разговор домой, на кухню. На самом деле я любовался вновь открывшимся для меня с другой стороны городом. Привычные «хрущёвки», кавказцы на такси, мамочки с колясками, резвящиеся под русскую попсу дети уже не ввергали в уныние, а заставляли умиляться.

Поздравив с успешным окончанием семестра, родители начали задавать привычные вопросы: Как дела? Какие новости? Какие планы на каникулы? Что у тебя с Машей? Стоп. Что?!

— Ну, вы до сих пор встречаетесь? — переспросила мама.

— Встречаемся?

— Ну хорошо, гуляете.

— Ну да, позавчера виделись последний раз.

— И что у вас?

— Так, я понял к чему подобные вопросы. Мы не спим, ясно? Да и с чего вы вообще это взяли? Я же вам говорил, что мы просто очень хорошие друзья. Лучшие друзья.

— Да, мы помним, но просто столько времени уже прошло, вот мы и подумали, что вы уже встречаетесь.

— Нет, мы не встречаемся. Мы друзья и нам хорошо.

— Ладно-ладно, иметь хорошую подругу тоже здорово. Успеешь ещё девушку хорошую найти.

— Ага, конечно, — сказал я и закончил этот вымученную беседу.

О Маше я сообщил родителям во время одного из ежедневных звонков мамы. Не помню в точности, что я говорил, но скорее всего то, что девочка крайне милая и симпатичная. Что же до причины того, почему мы не пара? Об этом я умолчал. Но родителям пока и не надо знать, что Маше 15 лет. Успею ещё сказать. Например, когда буду знакомить.

* * *

Та пара дней, что были у меня перед Новым годом прошли в суете и заботах. Подарки, подарки, и ещё раз подарки. Сколько родственников, и ведь всем надо бы что-то подарить. А что я могу себе позволить на минимальную стипендию? Вот и проходилось выбирать очень тщательно, наматывать десятки километров по провинциальным магазинам, чтобы найти то недорогое, что понравится семье. Но поиски не прошли даром. Я закупился и был уверен, что мои подарки действительно понравятся всем. За это время я несколько раз списывался с Аней. Диалоги были короткие, бесчувственные, виной чему был я. С Машей же я ни разу за эту пару дней не контактировал. Забыл ли я о ней? Разумеется, нет. Она не вылетала у меня из головы. С её именем в голове я просыпался и засыпал. В памяти был ещё не затёрт тот фрагмент моей жизни, где она считай призналась в своих чувствах ко мне. Я же ни тогда, ни позже, не нашёл вразумительного ответа. Я понимал, что стою на перепутье. Маша. Аня. Да, пару дней назад я был уверен, что сделал свой выбор в пользу Маши, если так можно выразиться, но я ничего не сделал далее. Ну а это значит то, что я стою ещё на этой стороне Рубикона. Перейти его я боялся. Боялся как всегда сделать выбор.