И охотник вернулся с холмов

Марта приятно удивила меня еще и тем, что ничего не тронула в моей комнате. Уилма всегда рвалась навести там порядок. Дорин в мое отсутствие, напротив, заполняла мою комнату коробками с ненужными и лишними, как ей казалось, вещами. С отцом они расстались внезапно, и после ее ухода он еще долго разбирал эти коробки и возвращал на место книги, эстампы из гостиной, ковер на стену из бывшей детской – моей и Лукаса. Смешной коврик-аппликация, изображавшая море, с карманами в виде кораблей, куда можно было сажать пухлых, одетых моряками куколок. Наши с Лукасом и еще отцовы детские игрушки, старинную прабабушкину посуду, стопы потрепанных журналов – возможно, и правда никому не нужных, но, сколько себя помню, всегда обитавших на полке на последней лестничной площадке под самой крышей. Бывало, вынешь какой-нибудь из них, сядешь на подоконник и зависнешь на полчаса, погрузившись в новости пятидесятилетней давности.

В гостиной было холодно: дом на Драйден-плейс пустует до вечера, и днем отец экономит на отоплении. Я мог бы включить обогреватель, но впал в какое-то полусонное оцепенение – просто сидел в кресле с открытой книгой и ждал, когда придет Дуг или хотя бы Марта. Тишина. Только и было слышно, как тикают большие часы. За окном постепенно сгущались сумерки, дождь сек стылое стекло, от окна тоже веяло холодом. Я так и не снял куртку – настолько было холодно – и сидел в родном доме как на вокзале.

Часы вдруг стали бить. Я люблю их бой, но тут вздрогнул от неожиданности, так громко и гулко звучал их голос в абсолютно пустом доме. Странное чувство вдруг возникло, я подумал: вот так здесь все и происходит, когда меня нет. С другой стороны – я же здесь. Но если сидеть очень тихо, не включать свет и не шевелиться, вполне можно сделать вид – в том числе и для самого себя, – будто дом совсем пуст, и тебя в нем нет, и только оглушительно бьют старые часы.

Внезапно пришел отец, ключ повернулся в замке, и в прихожей щелкнул выключатель, впустив в темную гостиную полоску легкого света.

– Уолден? – осторожно позвал Дуг.

Похоже, я немного перестарался, притворяясь, что меня нет в доме: получилось слишком убедительно. Я вышел, мы пожали друг другу руки и обнялись.

На кухне было темно и как-то совсем холодно.

– Замерз? – спросил он. – Почему не включил отопление?

Я пожал плечами.

– Сейчас придет Марта, будем ужинать.

– Я заглядывал в холодильник, – сказал я. – Он абсолютно пуст. Там был только открытый стаканчик йогурта. Он заплесневел, и я его выкинул. Даже думал пойти купить какой-нибудь еды на ужин.

Дуг махнул рукой.

– Марта все купит по дороге. Обещала вечером приготовить пасту с курицей и ананасами.

– Ого. Неплохо ты тут живешь.

Он рассмеялся.

– Да это только в честь твоего приезда. Меня так никто не балует.

– Вы же приедете послезавтра к нам с Алистером?

– Еще бы. Марта купила мешок подарков, он стоит в багажнике. Между прочим, знаешь, они с Алистером, кажется, нашли общий язык.

– Я заметил, – хмыкнул я.

– Алистер что-то говорил о ней?

– Нет.

Ничего он не говорил. Странно было бы ждать от деда, чтобы он вдруг стал обсуждать со мной отцовых девушек. Еще полгода назад, когда Марта только появилась, а я приезжал в Троссакс, он за чаем пробурчал, так, между прочим:

– Видел новую пассию Дуга.

И не нахмурился, как обыкновенно делал, а ухмыльнулся куда-то внутрь себя.

Отец снял пальто и бросил его на диван. Мы сели за пустой стол. Дальний конец его был покрыт льняной скатертью, аккуратно подвернутой наполовину, чтобы не пачкалась. Тоже Мартино нововведение, до нее никаких скатертей в этом доме не водилось. Ближе к нам, почти посередине стола, стояла пепельница. Вот она всегда в нашем доме была, сколько себя помню – серебряная пепельница в виде небольшого озерца, на берегу сидят три утки и пялятся на горку пепла, которая растет в их водоеме.

– Вообще-то я должен бы сообщить тебе кое-что сейчас, пока ее нет дома. – Отец смотрел на меня с немного насмешливой улыбкой.

– Валяй, – кивнул я. – Ты собрался жениться?

Он рассмеялся, щелкнул по сигаретной пачке, вытянул сигарету, не стал прикуривать, а положил на край стола.

– Догадливый сын. И что ты скажешь?

– Давно пора.

Он беззвучно расхохотался, откинув голову назад.

– Ну Алистер же, слово в слово.

– Хм.

– И так же хмыкаешь, как он. Лет через пятьдесят станешь таким же.

– Ничего не имею против. Когда свадьба?

– Летом. Нужно время. Марта из очень крепкой католической семьи, она всерьез настроена венчаться. Мы с Джоан не были венчаны, но отец Мак-Ги считает, что все равно надо бы получить разрешение на брак. Он уверен в благополучном исходе, но хочет, как всегда, подстелить соломки. Ох уж эти женщины и эти старики, Валли.

– Должны же быть какие-то абсолютные вещи, пап, – сказал я. – Основы. На первый взгляд, может, и глупость. А посмотришь с другого угла и понимаешь, что это та самая черепаха, на которой держатся слоны и весь мир по большому счету.

– Удивительно, что ты так рассуждаешь в свои годы. – Прикуривая, отец плотно сжал губами кончик сигареты.