И он ее поцеловал

Миссис Моррис удалилась, а Эмма попыталась собраться с мыслями. Какова бы ни была причина неожиданного появления баронессы, мечтать о поцелуях лорда Марлоу в присутствии его сестры никуда не годится.

Через минуту Эмма спустилась вниз и застала баронессу зa дружеской беседой с миссис Моррис.

Эмма видела сестру Марлоу только один раз, четыре года назад, и вновь поразилась ее удивительному сходству с братом. У нее были те же черные волосы и яркие синие глаза.

Леди Эверсли направилась к Эмме, протянув навстречу руки:

– Как поживаете, мисс Дав? Мы с вами встречались несколько лет назад, но вы, должно быть, этого не помните.

– Что вы, помню. Я заходила в дом вашего брата на Ганновер-сквер, приносила на подпись контракты. Я ждала в холле, а вы как раз проходили мимо. Вы спросили меня, кто я такая, а потом настояли на том, чтобы я не стояла в прихожей. Вы провели меня в гостиную. Разве можно забыть такой добрый жест?

– Добрый? Чепуха. Это элементарная вежливость. Джексон не должен был оставлять вас в холле, это непростительно.

Эмма прекрасно понимала, что секретарей не провожают в гостиные лордов. Дворецкий Марлоу прекрасно знал свое дело. Секретарь, конечно, не торговка, которая пользуется черным ходом, но и не заглянувшая поболтать приятельница. Похоже, леди Эверсли была так же равнодушна к правилам, как и ее брат.

– Кроме того, – продолжила гостья, присаживаясь на диван, – мною двигало чувство величайшей благодарности.

– Благодарности? – переспросила Эмма, занимая место рядом с ней.

– Да. Только благодаря вам Гарри перестал забывать о таких вещах, как дни рождения и общественные балы. – Она бросила взгляд на миссис Моррис: – И за это вся наша семья в неоплатном долгу перед вашей дорогой мисс Дав.

– Подумать только! – всплеснула руками довольная миссис Моррис.

Баронесса снова обратилась к Эмме. В глазах, как и у брата, заплясали озорные огоньки.

– А еще я должна сказать, что вы всегда выбирали нам восхитительные подарки. Одному Богу известно, что мы будем получать теперь, когда вы перестали работать секретарем Гарри.

– Вам не полагалось знать этот маленький секрет, – улыбнулась Эмма.

– Да, но я всегда обожала тайны, у меня талант раскрывать их. Можете спросить у брата, он подтвердит. – Она помедлила немного в нерешительности. – Впрочем, отчасти именно тайна привела меня к вам.

– В самом деле? – Удивление Эммы росло с каждой минутой.

– Да. – Баронесса опять посмотрела на миссис Моррис. – Мне бы хотелось поговорить с вами об одном очень важном и деликатном деле…

Баронесса выдержала выразительную паузу, и миссис Моррис наконец-то поняла намек.

– Господи! – воскликнула она, поднимаясь на ноги. – Я здесь сижу, а у меня работы невпроворот. Я вынуждена оставить вас, дорогая Эмма, – сказала она, тщетно пытаясь скрыть свое разочарование. Как ей ни хотелось узнать новости, она все же вышла и прикрыла за собой дверь.

– Чем могу служить, леди Эверели? – спросила Эмма.

– Ненавижу, когда меня так называют, – поморщилась та. – Эта фамилия… – Диана вздрогнула и прикрыла на секунду глаза. – Она пробуждает неприятные воспоминания. – Гостья открыла глаза и наклонилась вперед. – Как бы мне хотелось, чтобы все пользовались именами. Так гораздо проще. Все эти акценты на титулы, положение и происхождение бывают таким утомительными! Вы, конечно же, не согласитесь со мной, будучи знаменитой миссис Вартлби, борцом за соблюдение традиций и этикет.

Эмма не сумела скрыть изумления:

– Вам известно обо мне?

– Я же говорю, у меня талант раскрывать секреты. Но и клятвенно обещала Гарри никому не говорить о вас, и он мне доверяет. Тайна миссис Бартлби не сойдет с моих уст. А теперь перейдем к причине моего визита. Может быть, вы слышали, что в январе я выхожу замуж за графа Ратборна?

– Да, слышала, и прошу принять мои искренние поздравления. Но вы заставляете меня сгорать от любопытства, баронесса. Какое отношение ваша помолвка имеет к этому визиту?

– Мои сестры, моя мать, бабушка и я каждую неделю читаем вашу колонку. Мы обожаем миссис Бартлби.

Эмма зарделась от удовольствия.

– Я очень рада! Она и мне нравится.

– Еще бы. Видите ли, догадавшись о личности знаменитой писательницы, я решила заручиться вашей поддержкой. Нахальство, конечно, но так оно и есть. Мне нужна ваша помощь. Понимаете… – Баронесса заерзала, как-будто ей вдруг стало неудобно. – Вам, наверное, известно, что развод моего брата был делом долгим и болезненным. Для Гарри, да и для нас всех тоже.

– Да, – В глазах Эммы загорелось сочувствие. – Я знаю.

– Многие наши знакомые презирают Гарри за этот поступок. Его и нас. Газеты конкурентов на ленточки его порвали. Каких только мерзостей не написали. И само собой разумеется, врагам сыграло на руку то, что вскоре после официального расторжения брака Гарри королева выпустила декларацию, осуждающую развод и порицающую тех, кто разрушил священные узы брака. Она была составлена в общих словах, но все прекрасно понимали, кому адресовано королевское неодобрение. Эта декларация предрешили нашу судьбу.