И опять я на коне

Мои слова возымели свое действие. Вскользь брошенное сообщение о Габби, обвиняющего Чаннинга в убийстве, как бы лишило его какого-то последнего жизненного стержня, и он теперь сидел передо мной, буквально объятый ужасом, не готовый к тому, чтобы ясно мыслить, чтобы даже попытаться понять, какой же существует у меня лично интерес в этом деле. Он выглядел загипнотизированным, объятым ужасом.

– Все, что я могу рассказать, Лэм, это о бухгалтерских книгах. Мы подробно все в них записывали, и по этим книгам можно понять, что все доходы Бишопа шли от его рудных компаний.

– А что происходило с этими компаниями?

– Среди всех видов их деятельности числились и операции за «Зеленой дверью». В их уставе ничего не говорилось о том, что они не имеют права этого делать: не было никаких причин, по которым компания не может заниматься тем, чем хочет. Теперь я могу рассказать вам, что когда Габби Гарванза хотел перевести все свои дела в Сан-Франциско, некоторые дельцы решили его туда не пускать, но это не была идея Бишопа. Мы с Бишопом не хотели с ним ссориться. Если он захотел бы организовать для себя защиту, мы были готовы заплатить за его охрану. Нас не интересовало, куда и кому шли деньги. Нам нужен был товар. И мы были готовы покупать его у того, кто нас лучше обслужил. Вот в этом вся правда, мистер Лэм. Ни я, ни Бишоп никогда не выступали против Габби.

– Насколько близко вы знали Морин?

– Вы хотите знать, насколько близко я был с ней знаком? Да, я познакомил Габби с Морин. Я ее знал очень хорошо, но Бишоп – очень близко.

– А что вы скажете о миссис Бишоп?

– Ирен не вмешивалась в бизнес.

– Я хочу узнать от вас о ее прошлом.

– Разве вы о нем ничего не знаете?

– Нет.

Чаннинг по-прежнему старался взять себя в руки, и ему это почти удавалось.

– Поверьте, Лэм, если участвуешь в делах с Гарванза, всегда многого не знаешь до конца.

– Но я многое знаю. У меня есть для Габби очень интересная информация. А теперь расскажите мне об Ирен.

Пока еще по непонятным причинам, но Чаннинг до смерти боялся Габби. Мой приход и вопросы, касавшиеся Морин, были ему, видел я, крайне неприятны.

– Ирен работала в бурлеске, – начал он рассказывать. – Она занималась стриптизом. Однажды Бишоп был приглашен в ресторан, где она работала, увидел ее и влюбился… Ну а она оказалась достаточно умна в игре с ним.

– Они что, состояли в законном браке?

– Законном? Ну конечно! Ирен уж сделала все, чтобы он был законным: она настояла на его разводе с женой, и ему этот развод влетел в копеечку – пришлось откупаться от нее. Ирен, может быть, и кажется нежным ягненком, но она очень умна.

– А кто убил Морин Обэн?

– Лэм, клянусь, я этого не знаю! Я был просто в шоке, когда услышал… Эта женщина мне очень нравилась.

– А кто убил Бишопа?

– Тоже не знаю! Но очень хотел бы узнать. Поставьте себя на мое место… Кругом убийства… Я и сам не знаю теперь, в каком положении нахожусь. Судя по всему, кто-то попытается убрать и меня. Должен вам признаться, это неприятное чувство. Вы можете передать Габби, что я не прочь с ним встретиться. Я пытался с ним связаться, но не смог, а он бы мне мог помочь.

Я ухмыльнулся открыто ему в лицо. Он опять начал вытирать платком вспотевшее лицо.

– Что теперь произойдет с «Зеленой дверью»? – поинтересовался я.

– Что касается меня, то я не стану противодействовать тому, что захочет делать Габби. Конечно, лишь в том случае, если он договорится с остальными… Но, думаю, он сможет договориться.

– Что вы знаете о Джоне Карвере Биллингсе?

– Биллингс – известный банкир. Иногда мы пользовались его услугами. Он никогда не задавал лишних вопросов, для него было самым важным, чтобы мы держали наши деньги в его банке.

– У Биллингса могут быть к вам какие-то вопросы?

– Не думаю, Лэм. Джордж крепко держал его за горло из-за его сына.

– Расскажите мне поподробнее об этом деле с лишением акционеров «Скайхук Майнинг и Дивелопмент Синдикат» права выкупа заложенных ими акций.

– Вот здесь вы меня поймали! Я сотни раз говорил Джорджу Бишопу, что это была одна из самых неразумных его идей. Этого нельзя было делать! Это в любой момент могло кончиться расследованием специальной комиссии… Могло вообще разрушить все наше дело.

– И он вас не послушал?

– Нет, он требовал принять к реализации свою бредовую идею, говорил, что ему наплевать, что будет потом, требовал лишить должников права выкупа заложенного имущества… Скажите все же Габби, что мне надо с ним поговорить – в любое удобное для него время.

– А как насчет вдовы?

– Она не имеет к этому никакого касательства! – засмеялся Чаннинг.

– Может быть, она как раз и имеет к этому непосредственное отношение?

– Не заблуждайтесь на этот счет, мистер Лэм. Все имеет свой предел. Можете передать Габби Гарванза, что я беру на себя управление казино «Зеленая дверь».

– Что с этого будет иметь Ирен?

– Ирен получит свою долю имущества. Видите ли, она была очень хорошей танцовщицей в бурлеске. Получила то, что хотела, и отдала то, что имела, но она ничтожный винтик. Она возьмет свое и исчезнет. Что касается сегодняшнего вечера, то я беру его на себя.