И опять Пожарский 2

Правда, были и положительные примеры. Зажиточные, работящие крестьяне стали на страду нанимать подростков в Нижнем Новгороде. Так сказать, становление кулаков. Пётр не видел в этом ничего плохого. Ребятам труд на свежем воздухе и помощь родителям, а "кулакам" ещё один шажок к безбедной жизни.

Отрицательные примеры тоже были. В Вершилово, а теперь уже и во всей Жарской и Пурецкой волостях пьянство победили, но лодырей и неумех хватало. Так вот большевики и появляются. Руками работать не можешь и начинаешь работать ртом - агитировать. Пришлось ещё два уха отрезать принародно. "Не можешь - научим. Не хочешь - заставим". Это самый лучший слоган для Вершилова.

Пётр отогнал крестьянские мысли и вернулся в них к свадьбе и медовой неделе. Понятно, месяца у него не было. Княгиня Мария Владимировна Пожарская оказалась нимфоманкою. Она просто не выпускала Петра из постели всю эту неделю. Только обязанность ходить в гости к новой и старой родне, да приглашения от царя и патриарха Филарета заставляло княгиню одеваться. Ну, надевать на себя почти килограмм золота княгине тоже нравилась. Она чётко осознала, что теперь самая богатая женщина в мире. Может бывшая испанская королева Маргарита Австрийская и могла бы с ней потягаться, но, увы, уже умерла. Анна Австрийская жена короля Франции Людовика 13 была ровесницей и единственной конкуренткой, но Франция была ещё не та. Отпускала в поход мужа Мария с крокодиловыми слезами. Разлука на целых два месяца, это кошмар.

Батюшка с матушкой тоже брови хмурили, как так, бросать молодую жену через неделю после свадьбы. Что это за поход такой. Кому он нужен. Пётр крутился как вошь на гребешке. Тяжёлый разговор состоялся с отцом на третий день после свадьбы.

- Зачем же ты такой дальний поход затеял? - спросил старший Пожарский, усаживая Петра на лавку напротив себя.

- Нужно научиться преодолевать большие расстояния быстро, - попытался объяснить Пётр.

- Что значит быстро?

- Вёрст по пятьдесят - шестьдесят в день.

- Каково же войско у тебя? - недоверчиво сощурился князь.

- Двести пятьдесят человек.

- Нет. Это чуть не половина полка. Нет, по пятьдесят вёрст не осилят.

- У меня все одвуконь и кони не лошадки заморённые, а откормленные и обученные. Кроме того провиант везём на санях парой запряжённых. И самое главное, выделено два десятка, которые едут чуть впереди и разбивают лагерь для остальных, палатки ставят и еду в полевых кухнях готовят ещё в пути.

- Что ставят, где готовят? Ты, Петруша, эти свои немецкие слова поясняй. Вот ведь нахватался от этих басурман. Вроде бы по-русски говоришь, а ничего не понятно.

- Палатки - это шатры такие из специальной ткани, пропитанной соком одуванчика. Они становятся непродуваемые и непромокаемые.

- Да, ну? Опять немцы придумали.

- Немцы, - согласился Пётр, - А "полевая кухня" - это такая печь с котлом медным, установленная на большие сани. Печь можно топить прямо на ходу и, когда войско прибывает на привал, еда уже готова. Не надо каждому свой костёр разводить, поел горячей каши с мясом, отдохнул, коней накормил, напоил и снова в путь. Так по пятьдесят вёрст и получается.

- И что войско от Москвы до Новгорода за десять дней дойдёт?

- Конечно, дойдёт. И при этом не будет ни больных, ни отставших. С войском едут в специальных санях два доктора с запасом бинтов и трав лекарственных. Если, кто простынет или другая хворь приключится, то есть специальный крытый возок для них. Скорость при этом не снижается.

- Поглядеть бы на это. На словах лепо, а как на самом деле.

- Вот для этого я поход и затеял.

- Ладно, езжай, благословляю. Только на обратном пути нас-то не застанешь. Мы с Прасковьей Варфоломеевной через седмицу назад в Новгород Великий уедем. Как же Машенька одна тут останется?

- Отец, может, оставишь Фёдора и Ивана. Я их к себе в Вершилово заберу, пойдут в школу и воинскому искусству у моих сотников и воевод поучатся. Фёдор уже в тех же годах, что я был, когда меня Государь в Вершилово отправил, а я спытал его вчера на саблях. Слаб и не умеет ничего.

- Ишь ты, спытал он. Видел я, что за побоище вы со стрельцом устроили у Колтовского. Кто же тебя так драться научил?

- Лях у меня воеводой, зовут пан Янек Заброжский. Только теперь он русский дворянин, Государь ему деревеньку пожаловал за обучение в Вершилово стрельцов и рейтар немецких воинской науке.

- Так у тебя и рейтары есть?

- Полная сотня, вся тоже одвуконь и одоспешена в толедскую броню.

- Сотня? Где же ты взял столько? - Пожарский старший недоверчиво покачал головою.

- Я хитрость придумал. Ко мне из Европы приезжают художники и учёные с семьями, я им говорю, чтобы они в сопровождение рейтар набирали получше и подороже которые, а уже в Вершилово я их уговариваю мне послужить пять лет за десять рублей в год.

- И, правда, хитрость, - Дмитрий Михайлович уважительно посмотрел на сына, - Нужно с матерью посоветоваться насчёт Феди, а Иван мал ещё, только семь годков стукнуло.