И опять Пожарский 4

В-третьих, привёл караван и Савватий Буксбаум из Италии. Это подрос до самостоятельной деятельности сын Якова. Он привёз мрамор и кофе, а так же заказанные лимоны и в виде небольших деревьев и в виде самих жёлтеньких плодов. Плоды, правда, трёхмесячную дорогу пережили плохо. Всего несколько штук осталось, зато из всех загнивших еврей извлёк косточки. Их уже посадили в теплицу. С младшим Буксбаумом прибыло девятнадцать наёмников итальянцев. Он набрал три десятка, но в Польше на караван напали разбойники, и десять итальянцев погибло в перестрелке, а потом и в рукопашном сражении, а один сбежал по дороге.

В итоге к иностранному легиону добавилась без нескольких человек сотня. Виктор Шварцкопф распределял всех прибывших с таким учётом, чтобы обязательно перемешать в десятке все нации и новичков со старожилами. Получилось двадцать пять полных десятков и несколько неполных, но из Прибалтики пополнение пребывало регулярно. Так скоро целых три сотни получится. А значит, с учётом русских, в вершиловском полку к войне с Густавом II Адольфом будет более шести сотен, а то и все семь. Это гораздо больше, чем во время первого набега на крепости Ям и Ивангород. Конечно, и война будет другая. Так и люди лучше обучены и оружие другое.

Что же всё-таки с кораблями, посланными за глауберовой солью в залив Кара-Богаз-Гол? Там ведь тридцать лучших стрельцов.

В целом полк Петру не понравился. Все ползали как тараканы беременные.

- Что поделать, - вздохнул Заброжский, - двести новичков.

Пётр и сам это понимал. Его повеселил рассказ Шварцкопфа, как удалось подавить неизбежную вспышку недовольства новобранцев очень жёсткой системой тренировок. Понятно, зачинщиками выступили итальянцы, горячие парни. Тогда Шварцкопф предложил их десятку просто подраться с пятёркой шустовцев. Итальянцы или фрязины, гордо отказались и согласились только на драку десять на десять. Драка длилась несколько секунд. Потом Шварцкопф предложил первый вариант, пять на десять. Итальянцы выставили десять не битых ещё. Драка длилась несколько секунд. Тогда Виктор предложил тот же первый десяток итальянцев против трёх шустовцев. У горячих южных мачо опять вскипела кровь и они купились. Драка длилась несколько секунд. Тогда командир "иностранного легиона" предложил фрязинам тем же десятком выйти на одного вершиловца. И забоялись мачо. С тех пор тренировки худо-бедно идут по расписанию.

- Ничего, Ян, ты сильно не расстраивайся, себя вспомни четыре года назад. У нас целый год есть. Научим. Наш полк и сейчас пять шведских полков уделает. А ведь целый год. И оружие другое будет, - подбодрил Заброжского Пожарский и ушёл к химикам, это новое оружие ещё и сделать надо.

Событие двадцатое

Мальчика звали Егорка. Томмазо было очень сложно выговорить его имя. Философ, тем не менее, посвятил этому занятию десяток минут, пока не стало получаться. Егорку приставили к Кампанелле в качестве переводчика и сопровождающего. Утром мальчик учился в школе и Томмазо в это время был на попечении немецкого рейтара. Фриц Рихтер выводил философа на прогулку по дорожке из жёлтого кирпича, сопровождал до большого деревянного дома, где жили травницы. Там его поили разными отварами. Фриц рассказывал, что многие приехавшие учёные сначала отказываются бегать по красивой жёлтой дорожке и ходить к "ведьмам" за лечебными отварами. Томмазо не поверил.

- Но ведь это делается для их же здоровья?

Немец скривился в усмешке.

- Разве люди всегда поступают правильно?

С Егоркой философ ходил по городу и даже на некоторые производства. Мальчик сносно говорил на латыни и немецком, чуть хуже на французском. Что бы в этом случае сделал мальчишка из его родной Калабрии? Конечно же, стал бы разговаривать с Кампанеллой на латыни. А Егорка попросил Томмазо общаться с ним на французском, чтобы лучше выучить язык. Это логично. Но это был двенадцатилетний пацан. А его знания. Понятно, что двадцать лет пребывания в тюрьме, практически без общения с людьми, с учёными, привело к тому, что Кампанелла серьёзно отстал от жизни, только знания паренька не вписывались в словосочетание "варварская Московия". Егорка знал о мире в разы больше самого философа и уж точно больше любого выпускника университета. В чем-то этот русский мальчишка напоминал самого Томмазо. Он всё хотел знать. Он задавал философу тысячи вопросов.

Кампанелла родился в Калабрии в семье сапожника, денег на обучение в семье не было, и Джованни, влекомый жаждой познания в ранней молодости, вступил в доминиканский орден, где в 15 лет принял имя Томмазо (Фома - в честь Фомы Аквинского). При крещении же будущий узник инквизиции получил имя Джованни Доменико. Это было в далёком 1568 году. На днях 5 сентября, в дороге, ему исполнилось 54 года. И более двадцати лет он провёл тюрьме. И всю жизнь Томмазо предавали.