И опять Пожарский 7

Деньги купца и связи Фомы в Посольском приказе помогли к приезду князя Пожарского выяснить лишь то, что на Дону его сыновей купил «московский торговый человек» Фёдор Цыплятников. Турок подал официальную челобитную через Посольский приказ о розыске сыновей. Дело, однако, повёл Разрядный приказ в коем бывший посол и не знал никого.

А вот с приездом Петра Дмитриевича дело с мёртвой точки сдвинулось. В Москве быстро отыскали «торгового человека Овощного ряда» Фёдора Цыплятникова. Тот поведал, что в прошлом году купил «в Черкасском городке» на Дону «турского полону»: одного «малого Ахметку», двух «девок-турок» и «жонку-турку». Тот самый Ахметка и был одним из сыновей «корабельщика Гаджи Муглы», ему было 12 лет, и купили его за 12 рублей. Турецких «девок Фатмашку да Ангудунку» купили за 13 и 15 рублей, а турецкую женщину за 12 рублей.

Зыркнувший на купца лейтенант Силин из Вершилово хмыкнул: «Не дёшево. Дальше что?».

- «Малого Ахметку» по пути с Дона я уступил за те же 12 рублей, воеводе города Ельца князю Юрию Андреевичу Звенигородскому. А «девку Фатмашку» в Москве с выгодою перепродал «торговому немчину Ивану Никитину» за 30 рублей.

- Да, оставь ты девку в покое, со вторым пацаном что?

- Не ведаю, я.

В Разрядном же приказе на Москве в ходе дальнейшего сыска по челобитной от турецкого «корабельщика» выяснилось, что второго его сына — «малого турченина Садийка» — купил «Елецкий голова Иван Темирязев». Купил за 13 рублей и 20 алтын.

Получалось, что оба сына капитана Гаджи Муглы находятся в Ельце. Пришлось Силину с купцом в Елец отправляться. В Ельце новости было две. К этому времени уже 16-летнего «турченина Садийка» и нет, а есть крещёный православный человек Сидор, и даже научен он писать и читать по-русски. Позаботился о пацане Иван Темирязев.

Со вторым сыном попроще оказалось. Воевода города Ельца князь Юрий Андреевич Звенигородский цокнул языком и тут же привели «Малого Ахметку». Парень подрос и тоже был крещён. Так как православного человека держать рабом нельзя, то князь Звенигородский записал его в свою дружину новиком. Купец хотел выкупить сыновей, но упоминание имени князя Пожарского и тот факт, что оба сына уже и не рабы, а обычные «русские» люди позволили всё проще сделать. И князь Звенигородский и голова Иван Темирязев просто отпустили парнишек с отцом в Вершилово.

Фома, понимая, что возвращаться в Стамбул со сменившими веру сыновьями Гаджи Муглы Терсень не может, предложил тому подумать и перебраться в Вершилово. Перевезти остальное семейство и заниматься торговлей здесь, благо сейчас у Порты и Российской империи вполне добрососедские отношения.

Переговорил с сыновьями рейс, да и решил последовать совету бывшего посла. Посол уехал в Порту за семьёй, набрав в Вершилово разного товара, а дети его и дочки Фомы пошли в школу первого октября. В первый класс.

Событие шестьдесят седьмое

Пётр Дмитриевич Пожарский с Яном Заброжским и Вилли Шварцкопфом в большом помещении, что начальнику этой крепости «капы-кулу» служило парадными покоями, сидели вокруг стола, низкого совсем, на коленях и тыкали пальцами в карту. Карта показывала, что можно идти в двух направлениях. Либо на юго-запад к порту-городу Гёзлев — будущую Евпаторию, либо чисто на юг. Там, судя по карте, что у карачи(представитель наиболее влиятельных дворянских родов, тот самый в позолоченной кольчуге) изъяли, сначала будет город-крепость Акмесджит, на русской карте чуть другое название — Акмечет, Ак-Мечеть, то есть «белая мечеть», который является резиденцией пленённого калги — второго человека в государстве после хана. Дворец калги находился на берегу речки Салгир, как, впрочем, и весь город.

Калга сейчас под охраной в соседнем доме. Пока с карачи разговаривали, Пётр поинтересовался, что вообще за должность такая — «калга», чем занимается товарищ?

- Калга-султан — первое лицо после хана, наместник государства. В случае смерти хана бразды правления по праву переходят к нему до прибытия преемника. Если хан не хочет или не может принять участие в походе, то калга берёт на себя командование войсками. Резиденция калги находится как раз в городе Акмесджит, недалеко от Бахчисарая, чуть севернее. У него есть свой визирь, свой диван-эфенди, свой кади, его двор состоит из количества чиновников, равного двору хана. Дивану калги подведомственны все решения о преступлениях его округа, но право смертного приговора принадлежало хану. Калга являлся участником заседаний ханского Дивана, — одним словом — вице-король.

Там ещё через сорок километров и сам Бахчисарай с резиденцией Султана.

- И куда пойдём? — Пётр представил себе карту Крыма из будущего. Получалось, что Акмесджит — это Симферополь.

- На столицу.

- На столицу, — в один голос, воскликнули помощники.