И опять Пожарский

Сейчас в бывшей столице Казанского ханства было вполне спокойно. Воеводы боярин князь Владимир Тимофеевич Долгоруков и его "товарищ" князь Семён Никитич Гагарин навели жёсткой рукой порядок. Из истории Афанасий Иванович помнил, что патриарх Филарет выберет в жены царю именно дочь Владимира Долгорукого. А вот когда это произойдёт и как дочь звать, тут хоть убей. Встречаться с этим "наипервейшим" князем на Руси у Петра не было ни малейшего желания, как и задерживаться в Казани. Поэтому, показав грамотку царя, мытникам на причале и дав тем осмотреть лодьи, сошли на берег прогуляться по рынку, пополнить запасы провизии и отбыть по добру по здорову. Солдатский лозунг "подальше от начальства, поближе к кухне", должен и в 17 веке действовать.

Пётр отправил всех стрельцов и дьяка на рынок, сам же с двумя только стрельцами зашёл в кремле в бывшую ханскую мечеть. По всей территории кремля шли строительные работы. Белокаменными стены казанского кремля были едва на треть, основная же стена была выполнена из дуба. Вот сейчас строители и разбирали часть деревянной стены, чтобы заменить её на каменную. В ханской мечети он, постоял, сокрушаясь запустению, такой памятник архитектуры угробили. Переходя от одной мозаики к другой, Пётр вдруг заметил, что за ним следят. Он подозвал стрельцов и велел привезти к нему горе сыщика.

- Ты, кто и зачем за мною ходишь? - Пётр оглядел невысокого татарина в замызганном халате.

- Не гневайся, боярин, - повысил его статус татарин, - я мастер Аким Юнусов, просто я увидел, что ты интересуешься мозаикой. Ты первый русский, что рассматривает эти фрески за последние двадцать лет.

- Красиво сделано, - Пётр обвёл рукой затейливые узоры, - А ты мастер чего?

- Давным-давно я тоже делал мозаики, но теперь это мастерство никому не нужно, - горестно вздохнул пожилой татарин.

- Сейчас, ты чем на жизнь зарабатываешь? - заинтересовался княжич.

- Я один из мастеров, что делают каменную стену, - с достоинством поклонился Юнусов.

- Послушай, Аким, - загорелся Пожарский, - Я сейчас начинаю строить каменный храм в селе Вершилово недалеко от Нижнего Новгорода. Там мне нужны будут мозаичники, - Пётр вспомнил иконы Исаакиевского собора в Санкт Петербурге.

- Разве в русских храмах используют мозаику? - удивился мастер.

- Не знаю, если нет, то ты можешь стать первым, - улыбнулся княжич.

- Но у меня тут есть работа. А кто строит твой храм? - а видно было, что предложение Акиму понравилось.

- Трофим Шарутин, должен со дня на день приехать и начать строить, - вспомнил фамилию зодчего Пожарский. Ему это имя ни чего не говорило.

- О, это лучший мастер на Руси. Как же он согласился строить храм в селе, - татарин был удивлён, даже глаза стали шире.

- Не знаю, с ним договаривался мой управляющий. Может, его заинтересовало то, что я хочу построить храм по образу Успенского собора в Москве.

- И сколько же ты готов платить мне, боярин?

- А сколько ты хочешь? - Пётр ликовал, такого интересного специалиста нежданно-негаданно получил.

- Пять рублей в месяц, - княжич по глазам видел, что сейчас Аким получает гораздо меньше.

- По рукам. Сейчас я иду на рынок, посмотреть, чем торгуют в Казани, а потом пойдём ко мне на лодью, я выдам тебе денег на переезд и записку управляющему. В Вершилово тебе сразу предоставят дом и корову с козами, лошадь. Стоп, а семья у тебя есть?

- Жена умерла при родах полгода назад, а старшие сыновья погибли шесть лет назад под Москвой, - посмурнел татарин.

- Лучше найди жену до переезда, кто будет заниматься хозяйством? Смотри, может вдова, какая подвернётся, - предложил княжич.

- Я подумаю. Что же за мозаики ты хочешь, чтобы я сделал на строящемся храме?

- Надо будет на наружных стенах изобразить лики святых. В Вершилово есть хорошие иконописцы, они нарисуют эти иконы, а тебе их нужно будет превратить в мозаику.

- Понятно. Я крещёный татарин, так что проблем здесь не будет. Я сейчас свободен, пойдём, боярин, я провожу тебя до рынка и поработаю толмачом, не все хорошо владеют русским.

- Я не боярин, зовут меня Пётр Дмитриевич Пожарский, и я сын князя Дмитрия Михайловича Пожарского.

- Князя Пожарского, - хмыкнул Аким, - А говоришь, не боярин!

Событие пятьдесят девятое

Рынок был огромен и шумен. В Нижнем было гораздо спокойнее. Восточный колорит. Прямо у входа торговали животными. И взгляд Петра сразу упёрся в верблюдов. Надо их купить. Верблюжья шерсть всяко лучше овечьей, решил княжич, и в сопровождении татарина и двоих стрельцов, направился к торговцу. Продавец был ногай. Он с большим трудом понимал по-русски и вмешательство Акима дело спасло.

- Аким, если я куплю верблюдов и найму корабль до Вершилово, согласишься ли ты сопроводить верблюдов?

- Плыть на корабле с верблюдами или без верблюдов, какая разница, - философски заметил мастер.

- Скажи хозяин, сколько у тебя всего верблюдов и почём ты их продаёшь, - обратился Пётр к ногаю.