И опять Пожарский

Поедет ли он в Московию? Нет. Не поедет. Он полетит туда. Он позовёт с собой всех: и Галилея, и Майра, и ещё с десяток человек, возьмёт с собой семью, и мать, и, как сказал еврей, детей и мужа кормилицы.

Еврей обещал зайти через неделю за ответом. Когда же кончится эта неделя?

Интересно, а где живёт в Африке эта самая масайская девочка с десятью пальцами на руках? Иоганн был уверен, что ему никто из путешественников этого не скажет. Это племя европейцы ещё не нашли в Африке. Оно где-то в самом центре африканских джунглей. Про это варварское племя могут знать только «варвары» из Московии.

Событие шестьдесят седьмое

Пять корабликов продолжали подниматься вверх по Белой. Местные башкиры называли эту реку Агидель, что в переводе и означает «белая река». Петлять, как в низовьях, река перестала, она выровнялась и оделась довольно крутыми берегами.

После Уфы князь Разгильдеев сказал, что поплывёт с Пожарским на Урал-камень. На каждом привале княжич отправлял Баюша с его служилыми татарами на разведку. Искали местных, дабы узнать, что творится вокруг, и разведать про вонючее земляное масло. Попадающиеся довольно редко летние стоянки башкир тоже не пропускали, останавливались и расспрашивали. Пока без особого успеха, правда.

На третий день разведчики донесли, что через пять вёрст с правого берега будет приток, вода в котором солёная, и что вверх по этому притоку, верстах в десяти, есть Вознесенская пустынь, и монахи там соль варят. Про земляное масло же ничего башкиры не слышали.

Повезло на следующей стоянке. Справа впадала река, как оказалось, Тайрук, и на месте впадения находилось большое летнее кочевье башкир. Купили у местных немного баранины, и под конец торговли один из башкир рассказал, что выше по течению реки Тайрук есть болото, которое плохо пахнет, и на нём есть цветные круги.

Вот и нашли нефть! Пётр потирал руки. Два месторождения нефти, которую можно добывать открытым способом. Можно будет построить нефтеперегонный заводик и выпускать керосин и асфальт. Бензин и солярка тут никому пока не нужны. Как-то из нефти ещё и парафины получают, но как, Пётр не знал. Ничего, построим перегонный аппарат, разберёмся. Хотя если будут керосиновые лампы, то зачем нужен парафин?

Тревожные новости стали поступать, когда, по словам их проводника Иркена, они почти доплыли до поворота Агидели на северо-восток. Прибежавшие с князем Разгильдеевым разведчики сообщили, что все башкирские кочевья сворачиваются и уходят на другой берег реки и дальше на запад. Башкиры говорят, что с северо-востока и с востока идут неисчислимые орды каких-то торгутов и что эти неисчислимые орды — только разведка, которую послал великий хан Хо-Урлюк.

Пётр задумался, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из истории про неведомых торгутов. Ничего. Так, краешком сознания, что русским легко удалось разделаться с ногайской ордой, потому что ту в клочья порвали перед этим переселявшиеся откуда-то из Монголии калмыки. Может, эти торгуты и есть калмыки? Попасть под раздачу вместо ногайцев и принять на себя удар целой орды с сорока стрельцами не хотелось. Что же теперь? Поворачивать назад? Ждать ещё год, пока перекочуют на новые земли калмыки?

Он собрал маленькое совещание. Позвал князя Разгильдеева, сотника Ивана Малинина и Иркена. Как ни странно, все решительно высказывались за продолжение экспедиции. Самую здравую мысль высказал Малинин:

— Мы же на ладьях, княжич. Если что, пристанем к левому берегу, чай в воду не сунутся.

— Хорошо, — решил Пожарский, — авось успеем проскочить.

Не успели. Как раз на повороте они и встретились. Калмыков, если это были они, было много. По прикидкам князя Разгильдеева, высланного на разведку, несколько тысяч. И что самое плохое, степняки корабли заметили.

Кормщики отвели кораблики к противоположному левому берегу реки и бросили якоря. Люди, выскочившие на правый берег Агидели на маленьких косматых лошадках, были самыми настоящими монголами, как их изображали в исторических фильмах. Они покрутились на берегу и попытались достать до кораблей из лука. Стрелы на излёте падали в воду или ударялись о борта ладей.

Княжич приказал сделать залп из арбалетов. Расстояние было саженей тридцать, и десяток арбалетных стрел из сорока нашёл своих жертв. Всадники посыпались с лошадей. Остальные с дикими воплями убрались с берега.

— Что делать будем? — обратился Пётр к Иркену. — Плывём дальше?

— Там, сразу за поворотом, есть брод. Если они его найдут, то переправятся на наш берег, — почесал затылок башкир.

— Ещё не лучше. Плывём быстрее туда, нужно брод оседлать первыми и не пустить их на нашу сторону.

Снялись с якорей, гребцы налегли изо всех сил на вёсла, и через полчаса они подплыли к броду. Река в этом месте серьёзно расширялась, поэтому и мельче становилась. Теперь с противоположного берега достать до них стрелой не получится. Калмыкам придётся лезть в воду и атаковать на очень маленькой скорости. Ну что ж, позиция, близкая к оптимальной, повоюем.