И осталась только надежда

  - И все-таки, извините. - В "эфире" царила тишина, но я чувствовала, с каким напряжением прислушивается Вилдор к тому, что у нас происходило. - Лера, пойдем.

  Мы отошли уже на несколько шагов, когда Андрей сделал то, чего от него и ожидали.

  - Лера. - Я обернулась, с легким недоумением смотря на подошедшего к нам мужчину. - Возьмите. - Он протянул визитку и, когда я ее приняла, стараясь не встречаться взглядом с Киром, добавил, - Я буду ждать Вашего звонка.

  - Я позвоню. - Я опустила ресницы, пряча за ними вспыхнувшую боль. Это было невыносимо. Город, в котором я прожила долгую жизнь, где родился Сашка, где встретила Олейора, где.... Где я не уберегла дочь.

  "Лера, соберись!"

  Вилдор всегда умел отдавать приказы так, что его невозможно было ослушаться. Не смогла я этого сделать и в этот раз, лишь глубоко вздохнула, отгоняя от себя мрачные видения.

  "Ты неплохо разбираешься в методах заигрывания". - Мой голос был язвительным. Как обычно, когда я забывала, что против бывшего ялтара есть только одно действенное оружие - абсолютное игнорирование его существования.

  "Ты взяла его под контроль?"

  "Да".

  Мой ответ был короток. Так было проще держать себя в руках, не скатиться в очередную истерику. Мне ничего не остается, как признать, что только в присутствии Вилдора я обретаю ту уверенность, которая позволяет мне скрыть горечь за необходимостью идти дальше. Но чем яснее я это понимала, тем более уверенной становилась мысль о том, что с этим надо что-то делать.

  Нет, я не собиралась своими поступками угрожать плану, который так и остался для меня неясным, но... проблема была в том, что мне так и не удалось обрести ту цельность, которая отличала бывшего ялтара. И не только его.

  Мы с Кадинаром уже достаточно далеко отошли от места встречи, чтобы можно было сбавить шаг и вновь вернуться к тому, чем я и занималась. И пусть картина магического фона над городом была довольно четкой, я продолжала надеяться на новые нюансы.

  - Ты можешь сделать так, чтобы твой господин тебя не слышал? - Пришедшая в голову идея была неожиданной, но нисколько не относящейся к происходящему. Однако вполне могла доставить моему дарианскому кошмару несколько неприятных минут - свой канал связи с ним я уже заблокировала.

  - Конечно. - Голос даймона растекся патокой. Очень ехидной патокой.

  - Тогда расскажи мне о слиянии. - Не знаю, чего он от меня ожидал, но услышав, остался невозмутимым. Пусть и заговорил не сразу.

  Кивнув в сторону летнего кафе, расположившегося на другой стороне дороги, первым вышел на проезжую часть. Насколько бы странным это не казалось, но он вел себя в моем мире значительно увереннее, чем я. А ведь прошло... восемь лет, настолько изменивших мою жизнь.

  Дождавшись заказанного кофе, к которому он пристрастился на Земле, сделал глоток и только после этого начал свой рассказ, продолжая смотреть куда-то мимо меня.

  - Когда мы первый раз встретились с Вилдором, он уже был вождем. Не по статусу - по духу. Сильным, не знающим сомнений, целеустремленным до фанатизма. Но при этом он не жаждал лишней крови, не наслаждался чужими страданиями. Его группа напала на наше поселение ранним утром, таким чистым и ясным, что мне до сих пор не верится, как могло совместить оно чарующую девственность и все, что произошло позже.

  Кадинар выглядел бесстрастным. Да только воспринималось это значительно страшнее, чем выражение самой сильной боли. Он крайне редко когда скрывал свои эмоции.

  - Не надо. - Я накрыла его ладонь своей, прося простить за причиненное страдание, но он этого словно и не заметил.

  - Нас в семье было только двое: я и моя сестра. Мама умерла в родах, отец - на охоте, когда мне уже было около пятнадцати. По нашим меркам, вполне взрослый. Сестра для меня была всем, памятью о родителях, опорой, ради которой стоило жить. Но пришли даймоны и моя сестра стала добычей. Для них.

  Еще один глоток. Его губы трогает невесомая улыбка. И не поймешь, то ли он вспоминает о той, которую хранит в памяти уже две тысячи лет, то ли наслаждается вкусом напитка.

  - Я почувствовал неладное, когда было уже поздно. Ощути я их появление чуть раньше, и звериные тропы увели бы нас от опасности. Я, как и мой отец, стал охотником, и не зря считался лучшим в нашем становище. Мужчины чернокожих воинов не интересовали. Тех, кто не кидался защищать своих женщин, выгоняли за частокол. Те же, кто брал в руки оружие... - Он перевел взгляд на меня и равнодушно закончил, - впрочем, ты знаешь, что было с теми, кто брал в руки оружие.

  - Воины. - Я могла и не произносить этого слова, но не могла этого не сделать. Возможно потому, что прошлое держало и меня.