И осталась только надежда…

Наша перепалка могла закончиться открытым противостоянием. Она правильно оценивала угрозу, но и я отступать был не намерен. Время сейчас имело большее значение, чем скрытность. Сгустившееся на Земле напряжение срывало барьеры самообладания. Это лучше иных признаков говорило о том, что до проявления храма оставались считаные дни, а некоторые события могли ускорить его приближение. Что-то вот-вот должно было произойти, став ключом к раскрытию пространственного кокона маров.

Сизов, отвечая на мой вопрос, видел ли он еще что-либо, ответил очень невнятно. Да, видел. Существо, напоминающее даймона, людей, стреляющих друг в друга, девочку, похожую на Леру.

Была у меня догадка, прекрасно вписывающаяся в собственные ощущения. Но правительнице я об этом говорить не стал, да и Архангела попросил промолчать о видении. Сейчас не действие или слово – мысль могла решить исход нашего поединка не только с Яланиром, но, что было более важным, с марами.

«Едем дальше», – безмятежно, словно и не было нашего столкновения, произнесла Лера.

Я мог радоваться. Эта женщина оправдывала все мои предположения. Вот только я испытывал лишь сожаление. Я заставил ее быть сильной, зная, что не во всех ее жизнях эта сила ей потребуется.

Ей вновь придется ломать себя, вновь придется вспоминать о своем предназначении: хранить настоящее и даровать будущее. Но на кон было поставлено слишком многое для меня, чтобы я мог от этого отказаться.

– Четвертая подтвердила установку опорного кристалла. Шестая, седьмая – на точке.

Я дал команду приблизить картинку седьмой группы. Старшим в ней был Сизов.

Куб развернулся, его грань увеличилась, деревья из плоских стали объемными, листья затрепетали, ветер был резким и жарким, напоминая Дариану.

В паре с Архангелом молодой парень, по легенде – младший сын. Красавчик степенно вышагивает неподалеку, но стоит мне только об этом подумать, как пес стремительно кидается в кусты. Вылетающая оттуда птаха недовольно стрекочет и усаживается на ветку неподалеку.

Но я вижу и другое. Небрежная одежда, корзинка для грибов (последние дни были довольно дождливыми), внешняя расслабленность, тихий неспешный разговор и… быстрый, острый взгляд по сторонам, нога ступает осторожно, даже мне ясно, что идут бесшумно.

А вот и место, где должен быть установлен кристалл. Солнечный свет пробивается сквозь неплотную листву, оставляя на траве полянки, чуть справа, причудливые полосы. Кустарник, покрытый увядшими уже цветами, приметный осиновый подлесок среди белых берез в стороне.

Сизов наклоняется, словно для того, чтобы завязать шнурок на кроссовках, я, неожиданно для себя, напрягаюсь – упор держателя, в который вложен артефакт, упруго входит в землю у самого ствола, стебли травы смыкаются над ним.

И я вновь ловлю себя на том, что вздыхаю с облегчением.

Впрочем, таких игр, как эта, у меня еще не было. И уже никогда не будет.

– Седьмая подтвердила установку. – В голосе Сартариса, который продолжает комментировать все, что мы и сами видим, те же эмоции, что и у меня. – Третья, восьмая на точке. Ждем первую, удаление девятьсот метров.

Третья, восьмая. Сергей и еще один взводный, за которого он поручился как за самого себя. Им вместе с Архангелом достались самые сложные направления. Ближе к базе, дальше всего от населенных пунктов, труднее объяснить свое присутствие там в случае чего. Не говоря уже о том, что вероятность столкнуться с внешней охраной велика.

Я с трудом оторвался от картинки восьмой группы, которую вывел Кадинар. Третья уже установила держатель, и их сигнал вот-вот должен был отразиться в системе. Взводный откликался на Жорика, хотя звали его Игорем. Слишком молодой, младше Александра, но со взглядом умудренного жизнью старца, который прячется за показной бесшабашностью. Когда, не удержавшись, спросил у Архангела, что заставило его так рано повзрослеть, услышал сдобренный горечью ответ: «Он таким родился».

Уточнять, что это значит, не стал, но Кадинара попросил покопаться в его прошлом.

Нас, даймонов, называют жестокими. Как же назвать тех, кто готов отказаться от своего только что родившегося ребенка?!

– Контакт!

Я ощутил неладное еще до того, как услышал Сартариса. Ощущение опасности накатило морозной волной, берсерк рыкнул в ожидании приказа убивать.

Игорь шел один, на мой вопрос о легенде дерзко улыбнулся, сказав, что он и сам легенда.

Молодой волчонок, как назвал его Сергей. Он был человеком, но как же он был похож на меня!

Двое в камуфляже, которые стояли напротив, появившись, похоже, из подземного бункера, смотрели сурово, но не агрессивно. И еще один за спиной, автомат снят с предохранителя, палец оглаживает спусковой крючок. Его лица я не вижу, но он в этой команде самый опасный. Уже научился получать удовольствие от чужой смерти.

А до места, где нужно было установить опору будущего купола, оставалось всего лишь несколько шагов.

– Тебя не спросил! – с апломбом бросил Игорь, слишком резко отреагировав на уточнение, что он здесь делает.