И откуда вдруг берутся силы…

О горе Митридата слагали легенды и оды —
Усыпальницы, храмы, дворцы, хороводы
владык…
Я рассеянно слушаю бойкого экскурсовода,
А в ушах у меня нарастающий яростный
                                                       крик.

Это грозной «полундрой»
Матросов на штурм Митридата
Молодой политрук поднимает
                                         опять и опять,
Это с хриплым «ура!»
К ним бегут на подмогу солдаты.
Лишь молчат катакомбы —
Не могут погибшие встать.

Не дождались они…
Только мрак да тяжелые своды,
Только в каждом углу притаилась угрюмо
                                                        война…
Я рассеянно слушаю бойкого экскурсовода,
А в ушах у меня тех святых катакомб тишина.

На пляже

Подтянутый, смуглый, в шрамах,
В глазах затаенный смех,
Держался на редкость прямо,
Казался моложе всех.
Казался юнее юных,
Хоть стали белеть виски.
…Норд-ост завихрял буруны,
Норд-ост разметал пески.
Смотрел человек на скалы,
И смех уходил из глаз —
Одна я, быть может, знала,
Что он далеко сейчас.
На пляже, где для печали,
Казалось бы, места нет,
Не волны его качали,
А память сгоревших лет.
В кипящие волны эти
Он тело свое бросал
Так, словно свежел не ветер —
Крепчал пулеметный шквал.
Как будто навстречу трассам,
С десантниками, впервой
Он прыгал опять с баркаса
С винтовкой над головой…

Мир под оливами

Здесь в скалы вцепились оливы,
Здесь залпы прибоя гремят…
– Вы живы, ребята?
– Мы живы,
Прости нас за это, комбат!
Вот здесь, под оливой, когда-то
Упал ты у самой волны…
– Себя не вините, солдаты:
Не всем возвращаться с войны…
Оно, вероятно, и так-то,
Но только опять и опять
Вдруг сердце сбивается с такта,
И долго его не унять,
Когда про десантные ночи
Напомнит ревущий бора.
Забудешь ли, если и хочешь,
Как тонут, горя, катера?
Еще и сегодня патроны
Выносит порою прибой…
Прости, что тебя, батальонный,
Прикрыть не сумели собой!
… Да, мир под оливами ныне,
Играет дельфиний народ,
С динамиком в синей пустыне
Прогулочный катер плывет,
Рыбачие сушатся сети,
У солнца сияющий взгляд…
Здесь целое тридцатилетье
Лишь залпы прибоя гремят!

Под сводами души твоей высокой…

Памяти Сергея Орлова

1

Я в этот храм
Вступила ненароком —
Мне попросту
В дороге повезло.
Под сводами
Души твоей высокой
Торжественно мне было
И светло.
Над суетой,
Над бедами,
Сквозь годы —
Твой опаленный,
Твой прекрасный лик!

Но нерушимые
Качнулись своды
И рухнули
В один ничтожный миг…

2

Ты умер, как жил, —
На бегу, на лету,
С портфелем в руке,
С сигаретой во рту.
Наверно, в последнем
Секундном аду
Увидел себя
В сорок третьем году,
В пылающем танке,
В ревущем огне,
И, падая, понял:
Убит на войне…

3