И откуда вдруг берутся силы…

Что разум? Здесь любой бессилен разум…
Жил, как всегда, подземный гарнизон.
И вдруг тревога, крики: «Газы, газы!»
И первый вопль, и последний стон.

Еще такого не было на свете —
Забыть, забыть бы сердцу поскорей,
Как задыхались маленькие дети,
За мертвых уцепившись матерей…

Но не слабела яростная вера
И разум возмущенный закипал —
Уже хрипя, четыре офицера,
Обнявшись, пели «Интернационал».

Полз газ. И раненые сбились тесно,
И сестры не могли спасти им жизнь.
Но повторял радист открытым текстом:
– Всем! Всем!
Аджимушкайцы не сдались!

Каменное небо

Землянин этот был рожден для неба,
В курносом мальчике Икара кровь текла.
Страсть к высоте – неизлечимый недуг,
Два дерзких, к солнцу рвущихся крыла.

Аэроклуб. Вторая мировая.
Под Керчью сбили – прыгал, как в бреду.
Потом в подземный ад Аджимушкая
Ушел, отстреливаясь на ходу.

И потянулась то ли быль, то ль небыль,
Шли дни, а может, и столетья шли.
Над ним сомкнулось каменное небо,
Икар стал вечным узником земли.

Но в смертный час, в последнюю минуту,
Он так свои худые руки сжал,
Так вывернул, уверенно и круто,
Как будто в них и вправду был штурвал…

Флаг

…И когда остались единицы
(Пусть уже скорее душ, чем тел),
Сладкий женский голос хитрой птицей

Вдруг над катакомбами взлетел:
– Русские! Мы вашу храбрость ценим,
Вы Отчизны верные сыны,
Но к чему теперь сопротивление?
Все равно же вы обречены.
Лишней крови проливать не нужно,
Сдайтесь, сделайте разумный шаг.
В знак, что вами сложено оружье,
Выставить должны вы белый флаг. —
Обещало пение сирены
Людям жизнь, залитый солнцем мир…
Почему нащупывает вены
На худых запястьях командир?
Почему вокруг он взглядом шарит,
Странным взглядом воспаленных глаз?
– Отыщите в лазарете марлю,
Слушайте последний мой приказ! —
Тихо-тихо в катакомбах стало,
В ожиданье тоже замер враг…
И пополз он к небу, алый-алый,
Свежей кровью обагренный стяг.

Эльтигенский десант

Задрав свои техасы до колен,
На кромке пляжа девочки хохочут.
Но вижу я курортной этой ночью
Здесь «Огненную землю» – Эльтиген.
И снова слышу: «На прорыв, к Керчи!»
…А как же с теми, кто не может – ранен?..
(Пришел за ними тендер из Тамани,
Но был потоплен в дьявольской ночи.)
И значит, все: закон войны суров…
Десант прорваться должен к Митридату!
…Из компасов погибших катеров
Сливает спирт девчушка из санбата,
Хоть раненым теперь он ни к чему,
Хоть в этот час им ничего не надо.
В плену бинтов, в земляночную тьму
Они глядят настороженным взглядом:
Как это будет – стук сапог и «хальт!»?..
(Пробились ли ребята к Митридату?)
И, как всегда, спокойна и тиха,
Берет сестра последнюю гранату…

Штурм Митридата