И оживут слова, часть IV

До дома мы дошли в молчании. Раздумывая над словами Алвара, я размахивала в такт шагам Димкиной рубашкой, которую тот успел промочить. Три дня до приезда Миролюба. Три дня до момента, когда все завертится и… возможно, нас самих не станет. Мысли о нашей гибели я старалась отметать, потому что, как любая мать, просто не могла думать о том, что с моим ребенком может случиться что-то ужасное. К тому же был пусть мизерный, но шанс, что Димка нужен основателям живым, и я предпочитала помнить только об этом. Я взяла паузу на три дня. Три дня, чтобы наслаждаться обществом сына, три дня, чтобы просто дышать, смотреть на море, собирать и сушить травы и гулять по ночному саду. Три дня, чтобы просто… жить.

Ветра не было. На острове воцарился полный штиль. Интересно, что думали о такой резкой смене погоды местные жители. Вряд ли подобные явления здесь были частыми.

На террасе несколько воинов Алвара играли в настольную игру, перебрасываясь редкими фразами. Среди них был Вран. Сам он не играл, но с интересом наблюдал за доской, по которой четверо игроков по очереди переставляли разноцветные камни. Ничто в его облике не напоминало о том, что несколько часов назад он умирал.

Алвар спросил, ели ли они. Видимо, услышав его голос, одна из стряпух, появилась на пороге примыкавшей к трапезной кухни и кокетливо сообщила, что все готово и ждали только нас. Алвар вежливо поблагодарил ее и повернулся к нам с Димкой. Он выглядел отстраненным и, кажется, все еще немного сердился.

— Дима, нужно надеть рубашку, — обратилась я к сыну.

— И так сойдет, — сообщил мой ребенок и направился к трапезной.

— Димар! — голос Алвар прозвучал строго. — Есть раздетым, значит, оскорблять и тех, кто готовил, и тех, кто сидит с тобой за одним столом, и саму пищу.

Димка демонстративно застонал и пошлепал в сторону нашей комнаты. Алвар поймал мой взгляд и подмигнул. Как хорошо, когда о твоем ребенке и его воспитании заботится кто-то еще. Я улыбнулась и, неловко взмахнув рубашкой, случайно выпустила ее из рук. Рубашка улетела на пару метров. Не успела я сделать и шага, как один из воинов Алвара сбежал по ступенькам террасы и поднял упавшую рубашку. Протянув ее мне, он прижал ладонь к сердцу и склонил голову.

Я поблагодарила воина, слегка удивленная таким церемониям, и поднялась на террасу. Люди Алвара дружно встали. Я решила, что они все сейчас бодрым шагом отправятся ужинать, однако они продолжали стоять, глядя на меня.

— Э-э, Алвар? — растерянно обернулась я к оставшемуся на тропинке Алвару. — Что происходит?

— Ты спасла одного из нас, краса.

— И что?

— Все мои люди в долгу, — пояснил Алвар так, будто это было чем-то обыденным.

— Спасибо, конечно, — неловко пробормотала я. — А без этого никак?

— Краса, от тебя ничего не требуется. Просто каждый из моих людей отдаст за тебя жизнь, если понадобится. И не потому, что я так сказал, а потому что они сами так решили.

— Алвар, мне этого не нужно, — серьезно произнесла я, вспомнив Горислава. — За меня уже достаточно жизней отдали. Я больше не хочу.

— Ты не вольна здесь решать, прости, — так же серьезно ответил Алвар. — Это древнее право того, кто спас носителя стихии.

Я вздохнула и повернулась к воинам, следившим за нашей беседой с явным любопытством. Под их взглядами мне стало неуютно.

— Как ты себя чувствуешь? — обратилась я к Врану на кварском, стараясь не думать о том, как неловко закончилось мое горе-лечение.

— Я здоров, — Вран неуверенно улыбнулся, глядя на меня во все глаза.

«Интересно, для всех людей, несущих в себе силу стихий, аэтер обладает привлекательностью?» — не к месту подумалось мне. Воины Алвара, надо отдать им должное, никогда даже не смотрели в мою сторону и всячески избегали любого общения. Я попыталась вспомнить, как это выглядело в нашу прошлую встречу. Тогда мы убегали от преследователей и всем было явно не до моей неземной красоты и притягательности.

— Это хорошо, — пробормотала я и едва слышно закончила: — Пойду к сыну.

Я не готова была налаживать общение с отрядом людей, готовых отдать за меня жизни. В сущности, это было очень странное правило. Почему другие воины должны были рисковать собой, если решение лечить Врана было моей инициативой? Почему Алвар меня не предупредил о таком? Теперь я чувствовала себя виноватой перед ними в том, что нечаянно навязала им это обязательство.

Димка успел переодеться, однако покидать нашу комнату не спешил. Я застала его сидящим на полу под окном. Обхватив колени, он уткнулся в них лбом.

— Что случилось, мой хороший? — подойдя к сыну, я присела рядом с ним.

— Не знаю, — пробормотал он и, вдруг разрыдавшись, бросился мне на шею.