И оживут слова (СИ)

Альгидрас обернулся, скользнул по мне взглядом и, тут же сделав шаг вперед, к Радиму, что-то зашептал. Радим быстро обернулся, сперва нахмурился, а потом поманил меня рукой. Видимо, это не было вопиющим нарушением этикета — иначе Радим отправил бы меня восвояси. Во всяком случае, мне очень хотелось так думать. Я подошла ближе, Альгидрас сделал шаг в сторону, уступая мне место за правым плечом воеводы. Сам он встал слева от меня. Я бросила на него быстрый взгляд. Мне очень нужно было почувствовать хоть какую-то поддержку. Он заметил мое движение и повернулся ко мне. Ничего не выражающий взгляд быстро скользнул по моему лицу, по шее, и тут его глаза расширились. Мне показалось, что, будь мы в другой ситуации, он бы отшатнулся. Моя рука в панике метнулась к горлу. Что там? Насекомое? Грязь? Пальцы наткнулись на жесткую вышивку. Альгидрас медленно поднял взгляд к моему лицу. И в тот момент я поняла, что сделала что-то страшное. Может, это все-таки свадебное платье? Может, его нельзя было? Но ведь Радим никак не отреагировал. Хотя до того ли ему? Я посмотрела на закаменевшее лицо Альгидраса, нервно сглотнула и отчаянно замотала головой, словно стараясь объяснить ему, что все не так, что я не специально. Я отрицала, сама не зная, что. Но в его взгляде было столько всего, что впору было разреветься. Он закусил губу и быстро отвернулся. Мы стояли в шаге друг от друга, и я отчетливо слышала, как часто он дышит, словно только что бежал изо всех сил. Да что же я за дура такая? Что я опять не так сделала?

Именно в этот миг вновь стал накрапывать дождик. Апофеозом всему. Я снова поежилась от ветра, ставшего просто невыносимым, и прокляла любопытство, выгнавшее меня сегодня из дома. Я посмотрела вниз, на истерзанную землю, напитавшуюся влагой во время ночного дождя, подняла взгляд на напряженную фигуру Радима и вновь покосилась на Альгидраса. Он стоял, глядя прямо перед собой. Несколько секунд я рассматривала его напряженный профиль. Почувствовав это, Альгидрас на миг опустил взгляд и глубоко вздохнул, словно стараясь успокоиться. Я в отчаянии опустила глаза, по пути отметив, что он сжимает и разжимает кулак.

Ветер донес возбужденные голоса со стороны городских стен. Я с тоской посмотрела на реку. Корабль приближался. Пробираясь в толпе, я слышала, что это небывалый случай: князь приходит морем. Будто это что-то значит. Только что именно, я так и не поняла. Запомнила только, что это корабль Будимира — того самого, который возглавлял поход на кваров. Воина, стоявшего под одними знаменами еще с отцом Радимира.

Весла мерно двигались, уверенно направляя корабль к пристани. Картина выглядела почти сюрреалистично: на фоне серого пасмурного неба огромным пятном расправился синий флаг, в центре которого орел сжимал в когтях стрелу — герб князя Любима. Казалось, флаг вот-вот заслонит все небо. Корабль приближался как в сказке, как в книге…

Я вздрогнула. Реальность вновь будто покачнулась и задрожала.

«Корабль развернулся боком к ветру и замедлил ход. По каждому борту мерно работали весла, умело направляя судно к берегу. За пеленой мелкого дождя пока не было видно находящихся на палубе, но воевода выпрямился, глядя на знакомый флаг. Ни дождь ему не помеха, ни ветер. Он стоял на шаг впереди своих людей, и все в нем выдавало вождя, защитника этой земли. Как бы ни был высок рангом прибывающий, Свирь — земля воеводы Радимира. И каждый думал об этом в тот миг.

Когда корабль приблизился настолько, что прибывшие и встречавшие могли бы разглядеть друг друга, не будь дождя, Радимир поднял руку в знак приветствия. И в этот же миг с корабля ответили… тяжелой стрелой, прорезавшей ветер и капли дождя и вонзившейся в грудь воеводы. Радимир покачнулся…».

Я тряхнула головой, отгоняя наваждение. Взгляд сам собой метнулся к Радиму. Он по-прежнему стоял чуть впереди: высокий, несгибаемый. Словно в замедленной съемке я увидела, как правая рука Радима поднимается в приветственном жесте, и почувствовала головокружение. Слишком похоже, слишком… Я не успела подумать, что делаю. Будто это была не я.

— Радим, это не Будимир! — мой голос разнесся над поляной, над рекой, над этими дождем и ветром.