И. П. Павлов – первый нобелевский лауреат России. Том 2. Павлов без ретуши

Поцелуемся, милая Сарочка, покрепче, потому что я тебя очень люблю. Да, да! С тобой, через тебя я возвращу-таки «прелестную юность». Не думай дорогая, – пародия на «Фауста». Нет, нет, я сейчас просто, без фраз, убедительно расскажу, будь уверена, что не говорю комплиментов. И прямо видно будет, что дело обыкновенное и откровенное. Что же это за комплимент, что ты молодая, и я учусь у тебя юности. Не спорь, милая! Взаимный обмен услуг. Но, а ты у меня поучишься чему-нибудь другому. Твои последние письма многое мне напомнили из хорошего времени, и многое хорошее подвинут сделать. Ну, хоть вот эти твои сборы укрепят волю. Это молодость, дорогая, бесценная! Тем она и хороша, что человек не представляет жизненную фигуру без надежды, без видов на развитие, на усовершенствование. Да и как приятен, резко радостен этот процесс переделки! Это я знаю-таки по прошлому. Знаю – и, однако живу, как живется, без усилий, без ломки. Сколько есть дрянных привычек, слабостей, и одна песня рядом с этим: э – да пусть сойдет, останемся при том, что есть. Если это не всегда так говорится сознательно, зато на самом деле так.

А разве не может быть иначе? А разве нельзя присмотреть за собой, пристегнуть себя, заставить себя бросить дрянное и заменить хорошим? Неужели оставаться тем, что есть? А опыт, о котором столько говорили? Попробую, что бог даст. И это ты, милая, которая возвратишь меня ко временам, когда человек находится в процессе делания, образования. Помнишь, я тебе показывал в Фаусте?

Экая досада! Постоянно чувствую, что перо отстает оттого, что есть в голове, сердце – и все-таки ничего не поделаешь. Сколько хотелось вчера написать тебе, когда гулял вечером – что вышло ныне? Вообще, милая Сарушка, хандра, время плача, сменилось периодом светлых надежд, веры, энергических желаний – и все это обращается к тебе и в тебе получает силу, от тебя получает толчок. Ну, не спорь, не спорь. Ты можешь говорить, что хочешь, а факта не уничтожишь. Не бойся, Сарка, что это сентиментальность, и застелит она нам истину. Всегда верю, что и ты, несмотря на мои нежности (как это ты все, вероятно, назовешь), если будет случай, мою глупость назовешь по имени и за мое дурное дело не похвалишь; что и я не упущу случая отметить плохое в тебе для назидания. Всегда меня в приятельских отношениях и увлекала именно эта строгая беспристрастная, но любовная критика друг друга.

Пятница, 12 [декабря], 7 ч. утра