И пала тьма

— Ты пойдешь один, но возьми с собой часть меня. — Он шагнул к Тилару и вытянул перед собой меч. Золотой вирм сиял на серебряном клинке. — Змеиный клык выкован из обычной стали, но нет в мире клинка прочнее его, как нет и равного по балансу. Быть может, если подведет Милость, поможет сталь.

Тилар принял меч и ножны Кревана и повесил их на ремень.

Следующим подошел Роггер, стряхнул с себя пояс с метательными ножами:

— Все равно они только ржавеют без дела.

Тилар застегнул пояс на груди.

— Но я хочу получить их потом обратно, — добавил вор. — Я не раздаю свои ножи задаром.

Геррод жестом подозвал Тилара.

— Я владею лишь знанием. — Он указал на угольный набросок. — Тебе не помешает знать место, где предстоит биться.

Тилар кивнул.

Рядом с ним встала Эйлан.

— Мне нечего тебе дать, кроме принесенной клятвы, — сказала она. — Ради тебя я позабуду о долге и оставлю тебе твое семя.

На сей раз кивок у Тилара вышел смущенным.

Дарт шагнула к нему следующей.

— У меня есть только кровь, и я отдала ее по доброй воле. — Девочка уже успела снова подпитать меч. — А Щен не оставит меня.

Тилар опустился на колено и коснулся ее щеки.

— Вы оба достаточно потрудились.

Дарт уперлась взглядом в пол.

— Но мне осталось сделать еще кое-что. — Она встретилась с ним глазами.

И снова они были много старше, чем ее лицо. Пальцы девочки легли на кинжал у пояса — проклятый клинок Яэллина. Еле слышно она прошептала:

— Я не дам себя поймать.

Тилар открыл было рот, чтобы возразить, но девочка уже отошла. Она знает правду. Ложные заверения лишь оскорбят ее.

Затем к нему ступила Катрин. Девушка скинула плащ теней и протянула ему:

— Он полон силы.

— Но я больше не рыцарь.

— Тем не менее он послужит тебе, хотя и недолго, пока не истечет Милость. Используй его тени с умом.

Она попыталась помочь ему накинуть плащ, но это вышло неловко. Его локоть столкнулся с ее. Вдобавок она наступила ему на ногу. Они разучились двигаться вместе. Катрин отступила.

Тилар оправил плащ на плечах, как подсказывала старая привычка.

Катрин встретилась с ним взглядом. На ее глазах были слезы. Она не могла выдавить ни слова. Словно они оказались запертыми по разные стороны двери и ждали ключа, который отомкнет ее. Но у Тилара его не было. Он даже не знал, сумеет ли найти замок. И он уже не понимал, где заканчивается ее вина и начинается его собственная.

И если подумать, что он мог бы предложить? Он помнил ужас на лице Катрин, когда она увидела изломанного калеку — его настоящий образ. Тело, что он носит сейчас, — всего лишь воспоминание, оболочка прошлого. Иллюзия, отголосок, тени и свет.

Он отвернулся.

Длани встрепенулись. Жутким хором зазвучали их голоса.

— Принеси меч! — Кастильон снова содрогнулся. В глубине замка посыпались камни. — Я не стану ждать!

Тилар глубоко вдохнул и повернулся к друзьям.

Время слов прошло. Он сжал рукоять меча и направился к задней двери. Остальные последовали за ним, процессию замыкали деревянно шагающие Длани. Марионетки, которыми снизу управлял их бог. Но кто обладал большей свободой?

Тилар дошел до двери, открыл ее и, не оглядываясь, начал спуск по узкой лестнице.

* * *

Катрин смотрела, как он исчезает в темной глотке лестничного колодца. Перед глазами возник порт, откуда закованный в цепи Тилар покидал Ташижан и ее жизнь, сломанный и лишенный рыцарской чести. Слезы наконец полились свободно. Она отвернулась.

Длани тоже смотрели ему вслед пылающими глазами.

Катрин хотелось убить их всех, изрубить на куски. Ее плечи содрогались. Пальцы скрючились на рукояти меча. Но Дланей не в чем было винить. И их смерть никому не принесет пользы.

Девушка обвела взглядом товарищей.

Ей трудно далось встретиться с каждым глазами — это означало прочесть в них отчаяние.

Катрин упала на колени на твердые камни. Нагнула голову, спрятав лицо. Она не даст отчаянию поглотить себя. Ее скрутила боль. Он снова покинул ее и снова оставил после себя невыносимое чувство вины. Живот заныл, вспомнились старая боль и кровь.

В тот миг она ненавидела Тилара.

Но, как и раньше, Катрин хотелось лишь одного.

«Вернись!»

* * *

Тилар спускался по узкой лестнице. Путь освещали редкие настенные факелы. Он старался думать лишь о том, с чем скоро предстоит встретиться, но уголком глаза то и дело замечал течение вплетенной в плащ Милости.

Когда он миновал один из факелов, сила теней оттекла в глубину складок, но, стоило сделать несколько шагов в темноту, она разливалась заново. Приливы и отливы, знакомые, как биение собственного сердца, но приглушенные, поскольку сейчас он отрезан от их полной мощи. Они казались скорее полузабытым сном.

Он спускался быстро, ощущая силу и вспоминая то время, когда носил такой плащ, как вторую кожу. Но сейчас он облачился в чужую.

Плащ Катрин.

Она была облачена в него, когда перед судом отреклась от Тилара. Но с другой стороны, он действительно скрывал от нее правду. Она ничего не знала о сделках с серыми торговцами.