И плачут ангелы

Мужчины выскользнули из лагеря и пошли по безлюдному городу. Незнакомец был ростом с Ральфа и тяжелее. На правой щеке, под глазом, блеснул в свете луны шрам.

Во дворе дома на самой окраине Булавайо, почти на открытой местности, но под защитой стены, которой хозяйственный владелец огородил свой участок, ждали двенадцать амадода: одни одеты в меховые юбки, другие в рваную европейскую одежду.

— Что это за люди? — требовательно спросил Ральф. — И ты сам кто такой?

— Меня зовут Эзра, я был сержантом у Сияющего Глаза, которого убили в холмах Ками. Все эти люди служат в туземной полиции.

— Полицию компании распустили, забрав оружие, — возразил Ральф.

— Верно, оружие у нас забрали. Сказали, что не доверяют нам, что мы можем перейти на сторону мятежников.

— И почему же вы не переходите? — поинтересовался Ральф. — Некоторые так и сделали. Говорят, сто полицейских ушли, прихватив с собой винтовки.

— Мы не можем, даже если бы захотели, — покачал головой Эзра. — Ты слышал про убийство двух женщин возле реки Иньяти? Двух девушек-матабеле по имени Руфь и Имбали, Маленький Цветок?

— Да, припоминаю что-то, — нахмурился Ральф.

— В их смерти виноваты эти люди, а я был их сержантом. Индуна Ганданг приказал захватить нас живыми. Он хочет собственными глазами увидеть, как мы умрем.

— Мне нужны люди, которые могут убивать женщин матабеле с такой же легкостью, с какой матабеле убивают наших, — кивнул Ральф. — А что ты говорил про лошадей?

— Я знаю место в горах, где матабеле держат лошадей, захваченных в Эссексвейле и Белингве.

* * *

Задолго до наступления комендантского часа члены отряда Ральфа незаметно, поодиночке и парами, выскользнули из лагеря. Ян Черут и его парни привели с собой лошадей. К тому времени, когда Ральф и Гарри Меллоу неспешно пошли по главной улице, делая вид, что прогуливаются перед ужином, все остальные уже собрались в огороженном садике на окраине города.

Сержант Эзра принес меховые юбки, ассегаи и дубинки. Ян Черут приготовил густую пасту из говяжьего жира и сажи. Ральф, Гарри и готтентоты разделись догола и стали смазывать друг друга вонючей смесью, особо тщательно покрывая ею уши, колени и локти, а также кожу вокруг глаз, где ее белизна больше всего заметна. Все переоделись в меховые юбки амадода. Светлые волосы выдали бы Ральфа и Гарри, поэтому им пришлось надеть головные уборы из черных перьев. Исази и Ян Черут натянули на копыта лошадей чехлы из сыромятной кожи.

Зазвонил колокол англиканской церкви, возвещая наступление комендантского часа. Ральф отдал последние приказы, используя синдебеле, — теперь до конца операции они будут говорить только на этом языке.

Из города отряд вышел в темноте — солнце уже село, а луна еще не взошла. Сыромятные чехлы заглушали стук лошадиных копыт, матабеле Эзры бежали рядом со всадниками, бесшумно ступая босыми ногами.

Через час Ральф негромко отдал короткий приказ, и пешие воины ухватились за стремена всадников, лошадей погнали галопом. Отряд шел на юго-восток. На горизонте, словно крепостные стены, показались освещенные луной вершины холмов Матопо.

Вскоре после полуночи Эзра пропыхтел:

— Здесь!

Ральф привстал в стременах и поднял правую руку — отряд собрался тесной группой, и всадники спешились. Таас взял поводья коней. Ян Черут лично проверил оружие своих бойцов.

— Я заставлю их встать спиной к костру, — прошептал Ральф Яну Черуту. — Жди моего сигнала.

Ральф улыбнулся Исази, белые зубы ослепительно блеснули на смазанном черной пастой лице.

— Пленных не брать. Спрячьтесь поблизости, но берегитесь пуль Яна Черута.

— Хеншо, я хочу пойти с вами, — заговорил Гарри Меллоу на синдебеле.

Ральф ответил ему на том же языке:

— Ты стреляешь лучше, чем говоришь. Иди с Яном Черутом.

По приказу Ральфа все надели ожерелья из белых коровьих хвостов — это был отличительный знак, чтобы не перебить друг друга в пылу схватки. Ральф добавил к своему наряду еще одно украшение: из сумки на поясе он достал полоску меха крота и повязал ее на бицепсе. Подхватив тяжелый ассегай и дубинку из свинцового дерева, он кивнул Эзре:

— Веди!

Матабеле гуськом побежали вниз по склону, Ральф шел вторым. Завернув за уступ, они увидели красноватый отблеск костра в долине. Ральф обогнал Эзру, набрал побольше воздуха и запел один из боевых напевов импи Инсукамини:

Подними камень, под которым спит змея.
Подними камень и выпусти мамбу на волю.
У мамбы Машобане клыки из стали.

За спиной Ральфа матабеле подхватили припев мелодичными голосами. Звук эхом отразился от холмов и разбудил людей в долине. Со спальных подстилок поднялись обнаженные фигуры, в костры подбросили хвороста, и красноватое зарево осветило снизу кроны акаций, раскинувшиеся над лагерем, будто цирковой шатер.