И плачут ангелы

— Потому что при виде Сияющего Глаза воины сразу вспоминают о наших страданиях и становятся злее. Глядя на Номусу, они теряют уверенность. Она должна умереть одной из первых, к ней я пошлю надежного человека.

— Ты говоришь, что все они должны умереть? — спросила Джуба. — А тот, который едет сюда? Он тоже умрет?

Впереди, там, где тропа лениво изгибалась под раскидистыми акациями, показался всадник. Он галопом мчался от шахты Харкнесса навстречу колонне, и даже на таком расстоянии широкоплечую фигуру, уверенно сидящую в седле, невозможно было спутать ни с кем.

— Посмотри на него! — продолжала Джуба. — Ты дал ему имя Маленький Ястреб! Ты часто рассказывал мне, как в юности вы работали плечом к плечу и ели из одной миски. Ты так гордился диким соколом, которого вы вместе поймали и натаскивали… — Джуба понизила голос: — Ты зовешь этого человека братом, его ты тоже убьешь?

— Собственными руками, — подтвердил Базо. — Я сделаю это сам, чтобы все произошло быстро и наверняка. А потом убью его жену и ребенка. Тогда уже не будет пути назад.

— Сын мой, ты стал жестоким! — прошептала Джуба с болью в голосе, и в ее глазах мелькнуло сожаление.

Базо отвернулся и вышел на тропу. Увидев его, Ральф Баллантайн замахал шляпой.

— Базо! — засмеялся он, подъезжая поближе. — Когда я наконец перестану в тебе сомневаться? Ты привел больше, чем обещанные двести человек!

* * *

Ральф Баллантайн пересек южную границу Кингс-Линна, но лишь через два часа на горизонте показались туманные силуэты холмов, где стоял дом.

Вельд казался почти пустым и очень тихим. От этого невольно бросало в дрожь, и в голове хмурого Ральфа бродили мрачные мысли. Там, где несколько месяцев назад паслись стада откормленного скота, уже выросла густая нетронутая трава, словно пытаясь закрыть белые кости, усыпавшие землю.

Только благодаря предупреждению Ральфа Зуга Баллантайн избежал полного разорения. Он сумел продать небольшую часть своих стад дочерней компании БЮАК прежде, чем чума добралась до Кингс-Линна. Остальной скот он потерял, и теперь остовы животных жемчужными ожерельями просвечивали сквозь свежую поросль травы.

Впереди, среди мимоз, показался загон для скота, над ним стояло розоватое облако пыли. Озадаченный Ральф привстал в седле: пыль была поднята копытами, и впервые за много месяцев из-за ограды вновь раздавалось щелканье бича.

Несмотря на расстояние, Ральф узнал две фигуры, сидевшие на частоколе, точно тощие вороны.

— Ян Черут! — закричал он, подъехав к загону. — Исази! Что вы тут делаете, старые мошенники?

Они радостно заулыбались и торопливо слезли с забора. Густые клубы пыли рассеялись, и Ральф понял, каких животных закрыли в краале.

— О господи! — воскликнул Ральф с непритворным удивлением. — Так вот чем вы занимаетесь, пока я в отъезде! Исази, кто до этого додумался?

— Твой отец Бакела. — Коротышка-зулус мгновенно поскучнел. — Дурацкая затея!

Упитанные животные с гладкой шерстью были окрашены в черный и белый цвета; на шее топорщились жесткие, точно щетка трубочиста, гривы.

— Бог ты мой! Зебры! — Ральф покачал головой. — Как вы умудрились загнать их сюда?

— Гонялись за ними на десятке лошадей! — объяснил Ян Черут, скорчив на морщинистом лице неодобрительную гримасу.

— Твой отец надеется заменить волов этими тупыми ослами. Они дикие и несговорчивые, как девственница из племени венда. Брыкаются и кусаются, когда их запрягают, а потом ложатся на землю и не хотят тащить повозку. — Исази с отвращением сплюнул.

Было полным безумием пытаться превратить дикое животное в домашнее за несколько месяцев. Понадобились тысячелетия отбора и скрещивания, чтобы выработать у волов отвагу и покорность. Если Зуга решился на такую попытку, значит отчаянная нужда поселенцев в тягловой силе дошла до предела.

Ральф покачал головой:

— Исази, когда тебе надоест играть в детские игры, приходи ко мне на железную дорогу, я дам тебе работу для настоящего мужчины.

— Хоть сейчас! — обрадовался Исази. — Меня уже тошнит от этих полосатых ослов!

Ральф повернулся к Яну Черуту:

— Старина, мне нужно с тобой поговорить.

Отъехав подальше от крааля, Ральф спросил:

— Ты поставил отпечаток пальца на бумагу компании, где говорится, что мы разметили золотую жилу Харкнесса в темноте?

— Я тебя никогда не подведу! — гордо заявил готтентот. — Генерал Сент-Джон мне все объяснил, и я приложил палец, чтобы ты и майор получили участки. — Увидев, как изменился в лице Ральф, Ян Черут встревоженно спросил: — Я ведь все правильно сделал?

Ральф потрепал тощего старика по плечу:

— Ты всегда был моим верным другом.

— С того дня, как ты родился! — подтвердил Ян Черут. — А когда умерла твоя мама, я тебя кормил и держал на коленях.

Ральф открыл седельную сумку. При виде бутылки кейптаунского бренди глаза готтентота загорелись.

— Не забудь с Исази поделиться! — сказал Ральф.

— Не стану я тратить славный бренди на черного дикаря! — с негодованием заявил Ян Черут и крепко, точно любимого первенца, прижал бутылку к груди.

Ральф засмеялся и поехал в Кингс-Линн.