И плеск чужой воды… Русские поэты и писатели вне России. Книга вторая. Уехавшие, оставшиеся и вернувшиеся

Сын Савинкова Лев от брака с Евгенией Зильберберг, поэт, прозаик, жил во Франции, воевал в интербригаде в Испании, во Вторую мировую войну сражался в партизанском отряде Французского сопротивления вместе с русскими. Прожил 75 лет и умер в 1987 году.

И вновь дневник Бориса Савинкова. 4 мая: «Когда парикмахер стриг меня, я поднял клочок волос, – было больше белых, чем черных. Старость…»

Думая о Любови Ефимовне, писал: «…Себя мне не жаль, но жаль ее. Ее молодость проходит со мною в травле, в нищете, потом в тюрьме, потом в том, что есть сейчас… А я так хотел ей счастья».

Любовь была моложе Савинкова на 19 лет. Ее освободили 9 апреля 1925 года.

6 мая: «По совету Сперанского (чекиста из охраны Савинкова. – Ю.Б.) написал Дзержинскому». А далее в дневнике Савинков признавался, что давно «чувствовал неправоту своей борьбы и неправедность своей жизни. Кругом – свиные хари, все эти Милюковы, и я сам – свинья: выгнан из России, обессилен, оплеван… И не с народом, и против него…»

К былой жизни Савинков возвращался постоянно и на Лубянке написал «Рассказы», в которых в сатирических тонах изобразил жизнь русских эмигрантов.

Последний день 7 мая

7 мая 1925 года стало последним днем жизни Бориса Савинкова. Утром в камеру к мужу пришла Любовь Ефимовна (кстати, ей шел всего лишь 27-й год). Они болтали обо всем, в том числе и о женских пустяках. На другой день, 8 мая, ей сообщили о самоубийстве Савинкова. Она закричала по-французски: «Это неправда! Этого не может быть! Вы убили его!..» Но ее крик уже ничего не значил: ее любимого Бориса не было в живых, в результате убийства или самоубийства – это не меняло сути. Борис Викторович Савинков погиб в возрасте 46 лет и 4 месяцев.

Что же произошло 7 мая? В архиве хранится заключение особоуполномоченного ОГПУ В. Д. Фельдмана:

«7 мая в 23 часа 30 минут осужденный Военной коллегией Борис Савинков покончил жизнь самоубийством посредством прыжка из окна комнаты 192, находящейся в ОГПУ Лубянка 2 на высоте 5-го этажа…

Произведенным расследованием обстоятельств, при которых Б. Савинков произвел этот акт, установлено:

1) Б. Савинков был доставлен в комнату 192, упомянутую выше, с прогулки, которую он совершал в сопровождении сотрудников КРО Пузицкого, Сыроежкина, а также в сопровождении Сперанского. Эти же лица находились в комнате 192, ожидая все вместе вызванных из внутренней тюрьмы конвоиров, коим сопровождавшие Савинкова лица должны были сдать его, Савинкова, для водворения его в камеру внутренней тюрьмы, где он содержался под стражей.

Ввиду теплого времени года окна комнаты 192 были открыты. Находившиеся в комнате вели мирную беседу. Савинков подходил к окну подышать свежим воздухом и возвращался обратно. Тов. Пузицкий на минуту отлучился из комнаты за водой для питья. Сыроежкин в это время стоял у стола письменного комнаты, расположенного рядом с тем окном, в которое выбросился Савинков. Сперанский полулежал на диване, находившемся у противоположной от окна стенки с левой стороны. Савинков сидел за круглым столиком против Сперанского. В момент выхода Пузицкого и в середине разговора Савинков быстрым вскоком и прыжком в открытое окно в течение нескольких мгновений выпрыгнул в это окно и разбился насмерть.

2) Установлено далее, что Савинков в последнее время тяготился своим положением человека, лишенного свободы, и неоднократно высказывал мысль – либо освобождение, либо смерть.

В роковой для него день, во время прогулочной поездки в Царицыно на автомобиле, заметно нервничал и т. д.

На основании изложенного считаю:

1. Если бы было окно закрыто, то, по всей вероятности, возможность такого способа самоубийства при данных условиях в комнате 192 для Савинкова отсутствовала.

2. При желании Савинкова покончить жизнь самоубийством, при самой тщательной охране, устранить до всех тонкостей все способы для этого не представляется возможным.

А поскольку полагаю, что какой-либо халатности со стороны лиц, имеюших в данный момент обязанность его охранять, т. е. тт. Пузицкий и Сыроежкин, или признаков халатности не усматривается и дознание подлежит прекращению.

11. V.25 г. Фельдман».

Свое расследование Фельдман провел по поручению Дзержинского. А теперь процитируем и письмо «Железному Феликсу», которое написано Савинковым «по совету Сперанского». Вот оно:

«7. V.25

Внутренняя тюрьма

Гражданин Дзержинский,

я знаю, что Вы очень занятой человек. Но и все-таки Вас прошу уделить мне несколько минут внимания.