И плывут куда-то корабли из Танжера…

Как в общении с людьми, так и при знакомстве с городом есть множество возможностей углубить свое знание и таким образом добраться до чего-то особенного. Только если ты постоянно позволяешь себе вникать в чью-то культуру, в какой-то город, в сущность какого-то человека, ты находишь искомое откровение. Танжер – это хитроумный пазл.

Пол Боулз[9] спустя несколько дней после приезда сюда написал одному из друзей: «Город слишком прекрасен для слов».

Большинство тех, кто побывал в Танжере проездом, по-настоящему этот город не видели. Кто смотрит на вещи поверхностным взглядом, никогда не понимает их сути. Лишь того, кто готов остаться здесь сердцем и душой, Танжер вознаграждает своей красотой.

* * *

От Танжера всего два дня морского пути до Марселя, отметил американский писатель и неутомимый путешественник Трумэн Капоте. Многих гостей, прибывших морем, приветствовал Танжер.

В юности я однажды совершил морское путешествие в Марокко, вместе с одной знакомой семьей, причем мне повезло, так как незанятыми остались только каюты бизнес-класса: моя семья вообще-то не могла себе позволить такую роскошь. Родители собрали буквально последние крохи, чтобы оплатить мое путешествие.

Паром был зарезервирован до последнего пассажирского места. Внизу, в эконом-классе, были одни лишь марокканцы, многодетные семьи, наверху, в бизнес-классе, царила тишина и солидность, почти не было детей, официанты терпеливо дожидались заказов от состоятельных французов и испанцев. Я как бы и не принадлежал к этой публике, но был преисполнен гордости от того, что путешествую бизнес-классом. По-немецки тут мало кто говорил, а мой английский почти никто не понимал, так же как и плоховатый марокканский вариант арабского, усвоенный мной в берлинском Веддинге. У меня к тому же возникло ощущение, что никому здесь не хочется слышать арабскую речь, так что я и не пытался говорить на своем «марокканском».

За ужином со мной заговорила одна почтенная дама из Ниццы. Сейчас, когда я пишу эти строки, мне явственно вспоминается слегка навязчивый запах ее сладковатых духов. На ужин подали утиную грудку и ризотто, на десерт – маленькие canneles de Bordeaux. Я пробовал этот десерт впервые в жизни и не знал, как он называется. Он был восхитителен. Снаружи хрустящая корочка, внутри что-то изумительно нежное, тающее во рту. Все за столом сидели как зачарованные, улыбались, и с каждой ложкой десерта мы словно лучше узнавали друг друга.

Дама из Ниццы, моя соседка за столом, рассказала, что после смерти мужа она каждый год ездила в Танжер к своей подруге Элеоноре. Элеонора вышла замуж за марокканца, его имя Карим, он много лет работал у Элеоноры садовником. Элеонора очень любит цветы и другие растения своей родины, в ее саду растут лавр, мирт, можжевельник, земляничное дерево, крушина, эрика древовидная, эвфорбия, а в огороде – розмарин, мята, тимьян, и большая грядка засажена лавандой яркого сиренево-голубого цвета. Каждое утро она идет посмотреть на свой черный морозник. Некий чудесный целитель из Старого города подарил ей это растение много лет назад, рассказав, что использует экстракт ядовитого черного морозника для приготовления снадобий против психических нарушений и сердечной слабости.

Каждое утро Элеонора спешила к своему морознику, разговаривала с ним и осторожно поливала растение. Однажды она отсутствовала в течение трех дней, а садовник как раз в это время попал в аварию, растение никто не поливал, и оно завяло. Элеонора подумала, что вряд ли удастся его спасти. Но потрогав рукой засохшие стебель и листья, обещала им, что будет приходить теперь ежедневно и что они больше никогда не будут изнывать от жажды, если завтра они снова поднимутся. И морозник ожил.

После смерти мужа, который много лет был консулом в Танжере, Элеонора не уехала во Францию, осталась в Танжере и нашла утешение в своих цветах. Ее восхищал их страстный танец под порывами морского бриза, прилетавшими в ее сад. Она полюбила наблюдать изменения, рождение и смерть растений, цветение и увядание, и в конце концов она влюбилась в Карима, садовника, который каждое утро здоровался с цветами, называя каждое растение его марокканским и французским именем. Карим сам и дал им эти имена.

«Буса» – так назывался их общий любимец, цветущий красными цветами ракитник. «Буса» – по-арабски «поцелуй». Карим убежден, что лепестки ракитника изгоняют печаль из человеческого сердца.

Рассказчица, поведавшая эту историю, к отношениям Элеоноры и ее марокканского возлюбленного Карима относилась скептически и, по-видимому, завидовала Элеоноре. Однако она желала своей лучшей подруге счастья в новой любви и радовалась предстоящей встрече с ней в Марокко.

* * *

Если ты хочешь надолго сохранить живое воспоминание о прекрасных картинах и образах далекой поездки, запечатлеть их в своей душе, ты должен к этому подготовиться. Моменты, когда чужое, экзотическое перестает быть непривычным и странным, одаривают тебя особым счастливым чувством и никогда не забываются.