И по делам твоим воздастся (СИ)

Восхищенное выражение его лица ответило само за себя.

- Там же опасно, насколько я знаю, в подземельях прячутся порой, жители Раковки спасаясь от погромов, я слышала о несчастных случаях, когда бедняг засыпало обвалами, сооружениям этим не одно столетие.

- Вот в этом и есть их прелесть, а подземелья Одессы? Официально считается, что они якобы были образованы добыванием камня, ракушника, для строительства города, но многие историки, склоняются к мысли, что одесские катакомбы куда старше города. – Моего друга явно несло в сторону, надо бы свернуть его на первоначальную тропу, поэтому я невпопад выдала:

- Знаешь, а моя тетушка, тоже считает, что в нашей стране сыновья, как правило, идут по стопам родителей.

Георгий моргнул, удивленно посмотрел на меня и понимающе улыбнулся:

- Меня уносит в мой предмет? Ну что ж когда-нибудь у нас будет время, и мы поговорим еще об этом.

- Ты был преподавателем университета, имел блестящие перспективы, что же тебя занесло сюда, так далеко от столицы?

Только, что оживленный Георгий, вдруг замкнулся, молчание затягивалось и я думала уже не получу ответ на свой вопрос, когда он заговорил.

- Слышала ли ты о студенческих волнениях?

- Ну, конечно, отказ многих студентов присягнуть нашему императору, все эти студенческие братства с радикальными взглядами, да что там говорить о студенческой забастовке начавшейся восьмого февраля в Петербургском университете не знает разве что глухой и слепой.

- Ты хорошо осведомлена.

- Не забывай мой отец – банкир, он считает, что даже самое ничтожное политическое колебание влияет на финансы, поэтому он всегда в курсе всех движений и меня научил держать нос по ветру. Неужели ты как-то связан со всем этим, ты же уже полгода живешь здесь, далеко от столицы?

- Все эти движения начались не сегодня, просто восьмого февраля случилось то, что стало горящей спичкой для бикфордова шнура, уже давно валявшегося рядом. В сентябре прошлого года в университете произошла неприятная история связанная нарушением университетского устава и запрещения студенческих объединений, одно такое объединение действовало в стенах университета. Могу поклясться, что мои студенты не были революционно настроены, не собирались свергать самодержавие, это было обыкновенное землячество, на собраниях обсуждались разные вопросы, от чисто практических, например как помочь нуждающемуся товарищу, до иногда и политических дискуссий.

- И ты участвовал в этих дискуссиях?

- Я присматривал за ними. Они молоды, они горячи, их легко втянуть в губительные авантюры, но руководство увидело во всем этом что-то значительно худшее. Нескольких моих студентов исключили, а мне Василий Иванович, наш ректор, по старой дружбе с отцом, он тоже историк, историк права, предложил добровольно подать прошение об отставке, если я послушаюсь его, обещал дать блестящие рекомендации в тот округ, который я выберу. Пришлось уйти из университета. Некоторое время я пожил на шее матушки, проведал сестру, она замужем, живет под Москвой. А потом получил письмо от Семена. Мы с ним товарищи еще по университету, только он учился на физико-математическом факультете. Семен мечтал стать горным инженером, его увлекала геология, отсюда и скрупулезность и увлечение химическими опытами, но у горных инженеров есть свои сыновья. Отец Семена, полицейский чиновник, ушел на пенсию, а свое место освободил для сына. Когда Семен узнал о моих злоключениях, предложил приехать к нему, работа в провинции не лучший выбор, но возможность переждать. К тому же история этих земель очень интересна и почти не изучена, я согласился. Василий Иванович, как обещал, дал рекомендательное письмо на имя попечителя Киевского округа, и я занял место учителя латыни и древней истории в местной мужской гимназии. Вот, пожалуй, и вся моя биография.

В молчании мы подошли к гроту Калипсо, на правой стене рядом с входом высечено изречение на польском языке: "Zapomnij pamięć pecha tutaj i zaakceptować szczęścia powyżej, jeśli są zadowoleni, więc być jeszcze szczęśliwszy." Я перевела его вслух:

- «Забудь тут память о несчастье и прими счастье выше, если же ты счастливый, так будь ещё счастливее» говорят, эти слова принадлежат самому графу Станиславу Потоцкому, второе имя которого было: Щенсный, счастливый значит, не знаю, насколько он был счастливым человеком, но жену свою любил, наверно, больше жизни! Получить такой сказочный подарок, как подтверждение любви, это мечта каждой женщины, для Софии Константиновны, ставшей явью.

- Ты мечтаешь о таких грандиозных подарках, но я, к сожалению не магнат. – Последние слова Георгий произнес почти шепотом, он придвинулся ближе, поднял вуаль и мягко поцеловал меня в губы. Целоваться на февральском морозе не очень комфортно, сырой холодный воздух, колется тысячами иголочек, мы ограничились легким поцелуем и отстранились. Я опустила вуаль и недовольно подумала, что мне хочется чего-то большего, чем мимолетные поцелуи, но вслух сказала: