И подул северный ветер

— Я спрашивал не это… Что будет с ребенком?

Хизер вздрогнула. У нее не возникало таких странных вопросов. Ответ казался очевидным. Во всяком случае, ей.

— Никто ничего не должен узнать. Мы с Уолбером стали родителями. Пусть все думают именно так.

Ник отвернулся. Больше он не произнес ни слова. Уолбер прижал жену к себе, безмолвно принимая правила их блефа.

— Ты ведь знаешь, что мы не можем поступить иначе, да? — спросила она, обращаясь скорее к себе чем к мужу.

— Знаю. Мы начнем новую жизнь. Ты, я и…

— Калеб… — Хизер нервно сглотнула, опустив глаза на младенца. В этот самый момент, будто понимая, что к нему обратились по имени, он открыл глаза. Хизер не смогла сдержать слез. В голубом аквамарине она увидела Диану, а в чертах крошечного личика — брата. Он стал лучшим творением, которое только смогла создать их любовь.

— Мы должны поклясться, Уолбер, что никогда, слышишь, никогда наш сын не узнает, что произошло. Он не должен возвращаться на этот проклятый остров! Ради памяти о Калебе, о Диане. Они принесли себя в жертву, чтобы он мог жить. История не должна повториться.

Уолбер не стал спорить. Не стали остальные.

Разрезая предрассветные сумерки, вертолет уносил оставшихся в живых все дальше от острова, а холодный, леденящий ветер безжалостно завывал за бортом, взывая еще когда-нибудь вернуться к нему во владения… вновь.