И поймал Аманэ маленькую необычную рыбку (СИ)

— Ну, на сутки. Сейчас полночь, и до следующей полночи я останусь в этом теле! — она вскочила с табурета и нарисовала два пируэта напротив кровати парня, позволяя лунному свету гулять по её блестящему чешуйчатому платью и освещать её лицо, — Пятьдесят лет я жила в море, а сейчас наконец–то вижу свои ноги! Разве не здорово?!

— Д–да, — едва смог выдавить Аманэ. Дыхание почти остановилось, щёки загорелись, словно температура тела превышала сорок градусов.

Парень ещё никогда не видел такой красивой девушки. Значит, он может её спасти? Было бы прекрасно.

Но не слишком ли сказочно это звучит?

— Ладно, решено! — громко закричала Нэнэ, прерывая мысли парня, — Эти двадцать четыре часа я проведу, исследуя всё подряд. Нафиг сон, даёшь человеческую жизнь! — и, с громким писклявым визгом, девушка вылетела из комнаты вниз.

— Эй, стой! Стой!

А может и это не так сказочно… Но, в конце концов, она исполнила его желание, так?

Теперь он должен ей, что бы она ни говорила.

***

Аманэ спустился на первый этаж, услышал шум холодильника и свернул в кухню. Она была очень просторной, но при этом скромной — холодильник, плита и тумбы ютились ровно у стенки, а стол располагался в двух метрах от них по центру комнаты, делая пространство между ними очень пустым. В тот единственный раз (возможно, пока единственный), когда родители и младший брат приехали навестить его, Цукаса устроил тут ту ещё игру в догонялки, украв у старшего брата его порцию шашлыка. А потом ещё и выпрыгнул в широкое окно, которое занимало половину стены и вполне могло быть запасным экстренным выходом в случае пожара.

Но Нэнэ совсем не интересовала величина кухни или огромное окошко — она замерла, уставившись в бездну холодильника. Он был неплохо заполнен, в нём даже хранилось свежее коровье молоко, которое приносили две соседки с фермы, но были и некоторые городские товары из супермаркета на окраине города в десяти километрах отсюда.

— Сложно выбрать? — неловко спросил Аманэ. Нэнэ посмеялась, не оборачиваясь.

— Нет, я очень люблю персиковый йогурт, но я просто давно не готовила, нормальных рук не было, — она закрыла холодильник и открыла снова, — Что будешь?

— Думаешь, ты не разучилась готовить за… пятьдесят лет?

— Наверно, но это лучше, чем планктон!

— Тогда попробуй тот рецепт, который ты помнишь, раз ты… ну…

— И точно!

Нэнэ с самой широкой улыбкой начала вытаскивать из холодильника один ингредиент за другим: мука, сахар, дрожжи, сливочное масло, молоко. Аманэ смотрел за этим с любопытством, но, особо ничего не ожидая, вытащил из холодильника пачку лапши быстрого приготовления и побежал за чайником. Он не раз просеивал муку, когда пытался приготовить любимые пончики и совсем не ожидал, что «рыбка», как оказалось, делала это гораздо лучше него. После парня, обычно, в муке был и стол, и стены, и шорты, и ноги, и любопытный брат, и кричащие родители, которые пытались отобрать у ребёнка сито. Нэнэ же уже вливала другие ингредиенты для теста и начинала месить его.

Стоп… Разве этот рецепт не слишком похож на пончики?

— Эй, это случаем не пончики? — Аманэ медленно подошёл к девушке сзади. Та совсем не испугалась и кивнула:

— Пончики. Ты же сказал сделать то, что я помню, — она громко рассмеялась, — Я помню только пончики.

— Ничего себе! А почему именно пончики?

Нэнэ бросила на него странный взгляд. Сначала Аманэ прочитал в нём: «Не очевидно ли?» — но потом она будто бы увидела за его спиной приведение и испуганно отвернулась. Тогда подошёл к ней с другой стороны кухни, и девушка снова отвернулась.

— Не хочешь говорить?

— Не помню, — быстро бросила она. От этой броской и кроткой фразы сильно разило ложью, и Аманэ решил не настаивать. К тому же в его голове давно крутился другой вопрос.

— Говоришь, ты раньше была человеком?

— Ну да, — согласилась Нэнэ, убирая готовое тесто в холодильник. Только сейчас она решила взяться за персиковый йогурт.

— И какого было жить под водой?

Наконец она снова повернула взгляд ему, да какой! Сияющий, молящий, расстроенный. А заговорила–то как быстро!

— Это просто ужас! Там такие законы, что я в шоке, — несдержанно закричала она, едва не тараторя, — Правда всё рассказать не могу, Русалка услышит.

— Русалка?

— Она заботится обо мне, пока я не стану человеком. Говорит, что добрая, но доброта у неё очень специфичная, — девушка поглотила сразу несколько ложек йогурта, прикончив половину большой упаковки, — А ещё эти вечеринки постоянные…

— Вечеринки?

— Да. Ты не представляешь, как часто они устраивают вечеринки! Там у всего моря вечная фиеста, никто не работает, все едят и отдыхают, — с каким бы раздражением Нэнэ не говорила об этом, Аманэ придумал в своей голове очень весёлую картину и искренне не понимал её слов, — Вот в последний раз была вечеринка у дочки одной важной шишки. Я говорю Русалке, что я туда не поплыву, у меня плавники болят, а она меня за верхний плавник тащит, как кошка котёнка, я так и приехала.

— Оу, но вечеринки — это хорошо?